Онлайн книга «А жизнь так коротка!»
|
– Бульдозера будешь колоть, – сгребая кассету пятерней, сказал Алыча. – Какого Бульдозера? – Пацан баульский, в большом авторитете... Мы его уже раскололи. Интересную песню поет... – Ко мне его тащите... – Притащим, только не прозевай, начальник. Баул его крови захочет... – Не тебе учить... В это время зазвонил телефон. На проводе следователь прокуратуры Малютин. Скользкий типчик. Такому Баула поручить – на корню завалить дело. Костьми ляжет, но не даст его на растерзание суду... Может, именно поэтому на него возложили это дело. Поняли там, наверху, к кому нити тянутся... Но Михайлов сломает противодействие тех, кто пляшет под дудку Баула. И Граф ему поможет в этом. Вор устранит своего соперника, а Михайлов получит подполковника и повышение по службе... – Лады... Да, тебе, начальник, еще и «бабки» причитаются. Если Баул к хозяину загремит, получишь двадцать штук баксов... «Бабки» никогда не помешают. Но сейчас не тот случай... – Запомни, урка, я сам знаю, у кого и что брать! – грубо оборвал Алычу майор. – Можешь засунуть свои «бабки» в одно место. Понял? – Да ты чего, начальник, в натуре? – покосился на него «помощник». – Не берешь «бабки», так и скажи. А то сразу на уши давить... – Все, свободен... Михайлов откинулся на стуле, давая понять, что разговор окончен. Он хозяин в своем кабинете, а не этот урка. И последнее слово всегда останется за ним... * * * Леон просидел в камере предварительного заключения до вечера. И никто его почему-то не торопился вызывать на допрос. Как будто забыли о нем. Правда, адвокат утром заглянул. Изобразил умную рожу, пообещал уладить вопрос и слинял. Хорошо, про брата пару слов сказал. Жив Иван, операцию ему сделали, пулю вытащили, в реанимации сейчас. Врачи обещают выздоровление... За Леоном пришли в шестом часу. Повели в кабинет к операм районной «уголовки». Дальше или отпустят, или в изолятор засадят. В кабинете находились двое. Мент в гражданке и адвокат. – Присаживайся, Булатников, – лениво посмотрел на него опер и кивком головы указал на стул. Леон пожал плечами и сел. – Закуривай, – небрежным жестом мент придвинул к нему пачку «ЛМ». – Не курю... Из трех стандартных мужских удовольствий Леон признавал только два: водку и баб. И то в меру. А вот сигареты на дух не переносил. – Ах да, ты же у нас спортсмен... – Да, черный пояс по карате... – заелозил перед ментом адвокат. – Ветеран афганской войны, две боевые награды... Вот жук навозный, нашел, о чем говорить... – Ага, и за мохнатый сейф «Знак Почета»... – глумливо ухмыльнулся опер. – На зоне поди тоже подвиги совершал, а? – А это никого не гребет, – набычившись, буркнул Леон и неприязненно глянул на адвоката. Кто его за язык тянул? – Ты же спортсмен, «афганец», ордена имеешь, заслуженный, можно сказать, человек. А в бандиты подался. Нехорошо... – осуждающе посмотрел на него мент. Он еще и моралист, оказывается... – А на зону на четыре с половиной года закатали не за хрен, – вскинулся Леон. – Это хорошо? – Не за хрен. А за то, куда этот хрен суют... – Подстава это была. Вы, менты, даже разбираться толком не стали. Вам бы человека за «решки» закатать, план выполнить. Дерьмо ваша мораль... – А твоя не дерьмо?.. – Значит, нет... Ты мне, начальник, предъяву клей или отпускай. Некогда мне тут с тобой базлы тереть... Леон исподлобья глянул на мента. Зря он так. Менту в его положении грубить нельзя. Сильный козырь у него в руках: незаконное хранение оружия и неснятая судимость. Но Леон не мог сдержаться. Слишком много опер на себя берет. Спец по морали хренов... – Смотри, какой крутой, – не зло, но с осуждением посмотрел на него тот. – Предъяву ему... Будет тебе предъява... Вы, гражданин Булатников, человека убили... – Гражданин Булатников действовал в пределах допустимой самообороны, – мгновенно среагировал адвокат. – Это будет доказано в суде... Мент посмотрел на него, как на назойливую муху. – А пистолет?.. У гражданина Булатникова есть разрешение на ношение огнестрельного оружия?.. – А я ствол в коридоре больницы нашел. – Леон смело посмотрел оперу в глаза. – Иду к брату, а он лежит себе. Ну я и взял... Честное слово, собирался в милицию отнести... – Но милиция сама до тебя добралась... Ладно, Булатников, заканчивай цирк... Собирай свои манатки и катись отсюда к чертовой матери! Леону показалось, что он ослышался. Не может его мент так быстро отпустить... – Не понял... Адвокат вмиг сунул ему под нос какую-то бумагу. Ага, прокурорское постановление об освобождении из-под стражи. А к чему тогда этот треп с ментом?.. – Свободен, говорю. – Опер, казалось, утратил к нему всякий интерес. А у самого ведь муторно на душе. Из-под носа жертву вырвали... На улице Леона и адвоката поджидали две машины. Джип «Чероки» и «девятка». Вагонетка, Будильник, Кот, Мизинец. Стоят возле тачек, радость изображают. Первым к Леону подошел Вагонетка. Крепко пожал руку, полез обниматься, потерся щекой о щеку. Как же, отец родной сына из ментовского заточения встречает. Но все это рисовка. Не ощутил Леон искренности в поведении «бригадира». И Будильник тоже фальшивит. Обнимает, а сам глазами зыркает – как будто зеркало ищет, на себя со стороны глянуть хочет. – Я своих пацанов в обиду не даю, – с пафосом сказал Вагонетка и демонстративно посмотрел на адвоката. – У меня тут все схвачено... У него все схвачено или у кого-то другого, но без влиятельного вмешательства со стороны Леону вряд ли бы от ментов отвертеться удалось. От убийства он бы еще отмазался, а от ствола нет. Года на три бы закатали. – А как Балык? – Все путем, отмазали по всем статьям... – поспешил вставить слово Будильник. – Только в больничке недельку посохнет... – Обмыть надо твое освобождение, – сказал Вагонетка. – Так вроде сухой закон... – Немного можно. Так что с тебя причитается... – Да без проблем... – И «бабки» тебе по теме подвалили... – Какие «бабки»? – Премия... От Графа... Пять штук баксов. – Вагонетка протянул ему банковскую упаковку, завернутую в газету. – С каких это хренов? – Зверя вы с Балыком в больничке вчера козырного завалили... Граф доволен... |