Онлайн книга «Блокпост»
|
– Меня, кстати, Юля зовут… – И кого там интересует, как тебя зовут? – спросил я, кивком головы показав на юг. – Никого. Ее губы вдруг плаксиво изогнулись коромыслом, подушечки щек подтянулись к глазам. Всхлипнув, Юля порывисто закрыла лицо ладонями, разрыдалась. – У нее муж там остался и сын, – с укоризной посмотрела на меня Вика. – Псы их заразили, – пояснил мужчина, нервным движением почесав у себя за ухом. – А у меня жену кенги разорвали… У нее мать и отца, – взглядом показал он на Вику. – Артем, ну что ты говоришь? Это еще когда было? Еще до выселения, – будто уличив его во лжи, посмотрела на него женщина. – И у меня, и у тебя… А у Юли это недавно стряслось… – Сын большой? – сочувствующим тоном спросил Якут. – Семнадцать было… – Почему было? Ходит же где-то… Если Баян хотел утешить женщину, то вышло у него это неловко. – Это уже не жизнь, это смерть, – с упреком глянула на него Вика. И, задумавшись, подозрительно спросила: – А вы сами что здесь делаете? Уж не подумала ли она, что мы сами живем той жизнью, которая начинается после смерти? Скорее всего, такая мысль у нее и возникла, возможно, даже повторно. – А мы служим здесь, – ответил я, кивком головы показав на блокпост. – И гостиница у нас есть, – добавил Баян. На Юлю он смотрел, как на первую красавицу. «Мисс Аномалье 2024». Вернее, миссис. А если точней, то вдова, которую он не прочь был утешить… Она некрасива, но у него с внешностью проблемы еще большие. И если вдруг Юля откликнется на его заботу, ему с ней будет комфортно. Возможно, так он и думал. И если так, то я его понимал… Якут, похоже, положил глаз на Вику. Видно, что застеснялся парень. Стоит, в сторону смотрит, но на нее нет-нет да и глянет, как будто невзначай… Вика и помоложе Юли, и симпатичней. Ну, челюсть шире лба, нос непропорционально крупный. Зато глаза хоть и маленькие, но выразительные, завораживающий огонек в них. Кожа лица, может, и не самая нежная, но чистая, гладкая и наверняка приятная на ощупь. Особенно если прикоснуться к ней губами… Я вдруг и сам понял, что Вика мне нравится. Может, и не очень сильное чувство, но все же волнующее. Ведь я представитель сильного пола, как-никак. И радиация, как ни старалась, не смогла убить во мне мужское начало… – Нам бы переночевать, – просительно посмотрел на меня мужчина, которого, как я понял, звали Артем. – Да переночуете, – кивнул Якут. И вдруг, будто опомнившись, протянул руку к Вике, помог ей снять рюкзак с плеч. Вид у нее был мужественный, но в улыбке, которой она ответила ему, было столько женственности, что парень смутился. Он бы, возможно, покраснел, если бы кожа его лица могла менять цвет. Баян помог снять рюкзак Юле. Я же протянул руку к Артему. Но мужчина неправильно понял мой жест и повернулся ко мне спиной, чтобы я поддержал его рюкзак. Но у меня и в мыслях не было ухаживать за ним. – Содержимое на землю! – приказал я. – И ружье сюда! – Не понял! – оторопело уставился на меня Артем. – Давай, что в рюкзаке, показывай!.. Или назад поворачивай. – Вы думаете, что там оружие? Взрывчатка?.. Но это не так! Примерно так я и думал. Таково наше положение, что исключать диверсию мы не могли. С одной стороны нас поджимают зосы, с другой – войска радиационно-пограничного корпуса. Вдруг эта троица – ряженые? Что, если местными жителями притворяются зубастые спецназовцы?.. Только троянского коня нам сейчас и не хватало. – Вот и докажи, что это не так! – Ну, нет, мы лучше дальше пойдем! – вскипела Вика. И, забрав у Якута свой рюкзак, закинула его за спину. Сильные у нее руки, движения резкие, уверенные… Но при этом у нее с плеча стало сползать ружье. Она могла, взяв рюкзак в одну руку, подхватить свою двустволку, вернуть ее на место. Но нет, она позволила ружью стукнуться прикладом о землю. Сначала забросила рюкзак за спину и только затем занялась оружием. Спецназовец никогда бы так не поступил. – Счастливого пути! – Да мы уже ничего не боимся! – протестующе, с вызовом заявила Юля. – И дальше пойдем, если вы такие бессердечные!.. Мы думали, вы – люди! Она тоже вернула свой рюкзак, собралась уходить. Горячая женщина. Не зря Баян так вожделенно смотрит на нее. – Мы не люди, мы – военные, – покачал головой я. – Оно и видно! – ехидно усмехнулся Артем. Бросив свой рюкзак наземь, он стал выкладывать оттуда свои пожитки. Куртка, свитер, белье в пакете, полотенце, зубная щетка, книга в яркой бульварной обложке. – Мы уйдем! Обязательно уйдем! – взбудораженно приговаривал он. – Сначала докажем вам, что никакие мы не бандиты, а потом уйдем! – Да! И пусть вам будет стыдно! – добавила Юля. А затем последовала его примеру. Но Вика попробовала их остановить. – С ума вы, что ли, сошли! – трубно воскликнула она. – Какие бандиты?! Вы что, не видите, они же издеваются над нами! Не будьте дураками! Говорила она очень убедительно. Даже Якут и Баян с осуждением смотрели на меня. Но я с невозмутимым видом осматривал вещи, которые выкладывали для осмотра Артем и Юля. Ничего подозрительного я не обнаружил и велел собрать рюкзаки. – Так мы что, теперь уйдем? – остыв, с досадой посмотрела на своего спутника Юля. – Уйдем, – раздраженно кивнул тот. – Зачем уходить? Оставайтесь. Сейчас мы обыщем вас, и добро пожаловать, – безапелляционно заявил я. Юля глянула на меня как на какое-то чудовище. – Не! Ну, вы посмотрите на него! – истерично засмеялась Вика. – Не хотите, не надо. – Не хотим! – чуть ли не крикнула мне в лицо Юля. – Но нам надо!.. Мы жить хотим, вы это понимаете? Она сняла с себя куртку, повернулась лицом к бронетранспортеру, руками оперлась о колесо, выпятила свой крутой зад, обтянутый не первой свежести джинсами. – Баян, обыщи! – Не буду! – опустив голову, буркнул он себе под нос. Я не стал комментировать его проступок. Будет еще время, чтобы разобрать его залет. Да и не перед гражданскими это делать. Я просто взял и обыскал Юлю. От нее пахло терпким потом и немытым телом. Но это были женские пот и тело… Бока и бедра у нее жирные, мягкие, но ведь все это женское… – Что, я следующая? – с презрением ко мне спросила Вика, встав рядом со своей подругой. – Сначала рюкзак, потом все остальное… Я обыскал всех троих, прежде чем разрешил им заночевать на блокпосте. И никакие истерики меня не остановили. Ружья, топоры и ножи я, разумеется, временно изъял. |