Книга Брат за брата, страница 91 – Владимир Колычев

* * *

– Сколько у нас всего доноров? – спросил мужчина.

Влад Книжник.

– Шесть новых...

Семен Павлович Серьев, худосочный мужичок с козлиной бородкой.

Заведующий лабораторией. Его подчиненный.

– Восемь, – поправил его Влад.

Он всерьез рассчитывал прогнать через операционную двух кретинов, чуть не загубивших поставку товара.

– Наши площади рассчитаны на двадцать доноров. Но мне известно, что ожидаются еще. – Заведующий если и был чем-то недоволен, то не показывал виду. – Хотелось бы знать: как много доноров предполагается принять?..

– Не знаю точно сколько, но много... И половина – беременных...

– Да, я в курсе. Деторождение – большая проблема. Но, думаю, мы в состоянии решить ее...

– А я решу проблему, куда этих детей определить...

Вернее, не он решит эту проблему, а его американский босс. Хотя какая разница, кто это сделает. Лишь бы только суметь продать детей и получить с них навар...

Подземная лаборатория находилась в десяти милях от города, в укромном месте. Персонал врачей, штат охранников, отлаженный механизм доставки доноров, каналы сбыта человеческих органов. Всем этим и руководил Влад. Жил он в Новом Орлеане, в лаборатории бывал только наездами. Но ему уже пришлось бросить свой дом. И перебраться в лабораторию. Перейти на «казарменное положение». По распоряжению босса.

И все из-за событий в Черноземске. Там сейчас вовсю орудуют менты. А это значило, что они могли зацепиться за нить, по ней добраться до Америки, выйти на все американские филиалы. Тем более что менты уже перехватили партию товара – около сотни девушек-рожениц, которые через какое-то время должны были стать донорами. С Владом связался его шеф. Дал распоряжение принять груз из Батон-Руж. Шесть женщин-рожениц. Товар низшего качества. Но в связи с ситуацией, сложившейся в Черноземске, ни одна роженица не должна вернуться домой. Всем уготована одна дорога – на тот свет.

Всего шесть женщин. Плевое дело. Но оно чуть не закончилось провалом. И все из-за этих двух кретинов из России. Захватили автобус. И велели поворачивать обратно. Только не знали, что предусмотрено на этот случай. Водитель сделал все как надо. Выскочил из автобуса и пустил усыпляющий газ. Дальше – дело техники... Товар на месте, смутьяны в наручниках. Кем бы они ни были, их надо убить. Так распорядился босс, а его слово – закон.

Жаль, конечно, что в Черноземске волна поднялась. Жаль, что пришлось променять особняк в Новом Орлеане на подземелье лаборатории. Но делать нечего – придется сидеть здесь, пока все не утрясется.

Он вытеснил управляющего из его кабинета. Вернее, из кабинетика. И комнатка, где он будет жить, – два на три метра. Это называется – экономия площадей. Но зато все удобства, мощная вентиляция, свежий кондиционированный воздух.

Еще бы бабу себе под бок...

Последнюю женщину пустили под нож дня три назад. Остались только новенькие – те шесть девчонок, которых привезли вчера. Но все они брюхатые. Пока родят...

– Насколько мне известно, один донор уже без плода.

– Да, она тоже проходит обследование...

– Качество органов?..

– Вы же знаете: должен пройти послеродовой период, чтобы органы восстановились... На операционный стол она может лечь не раньше чем через месяц. Но в принципе можно сделать все и сейчас...

– Я хочу взглянуть на эту девушку...

– Как вам будет угодно...

Влад и заведующий вышли из кабинета, полутемными коридорами прошли в охраняемый блок, где в крохотных палатах ютились пациентки...

Сбытом детей их фирма не занималась. Из России в Америку сначала привозили рожениц. Размещали по городам и весям Америки. А после того как они рожали, их отправляли сюда, в трансплантационную лабораторию.

Но сегодня привезли беременных женщин. Потому что поступила команда свозить в трансплантационные лаборатории всех женщин, которые после родов должны были вернуться в Россию. Дети – это товар. Поэтому женщин убивать не станут, пока они не родят. Затем – послеоперационный период...

Но это только начало. Ожидается крупная партия уже родивших женщин, которые изначально были предназначены под нож. И не родивших много привезут. Всех законсервируют в лабораториях, которые находятся под эгидой шефа. И начнут потихоньку резать. Пока не перережут всех. Пока не сбудут все органы.

А потом лаборатория или исчезнет, или перейдет на режим консервации.

Возможно, для Влада и его босса ситуация утрясется без катастрофических последствий. И тогда можно будет снова приступать к делу. Шеф к тому времени найдет сырьевую базу, на то он и шеф. Влад снова начнет получать женщин-доноров. Его врачи будут резать их. Экспедиторы по отлаженным каналам начнут снова поставлять органы...

В охраняемом блоке – десять палат, по две койки в каждой. А больше и не требовалось. Пациентки вовремя приходили, вовремя уходили. Но сейчас придется работать в авральном режиме.

Влад открыл дверь в первую палату. Комната два на четыре метра, не больше.

– Если поставить койки в два яруса, здесь можно разместить восемь человек...

– Да, я уже думал над этим вариантом, – кивнул заведующий.

Он все знает, всегда в курсе дел. С таким специалистом Влад может вообще ничего не делать. Жить в своей комнате. Только с кем?.. Этот вопрос и предстояло сейчас решить. Без женщины он мог обойтись максимум неделю, но никак не больше.

Девушка, которой интересовался Влад, лежала в отдельной палате. Тупой, бездумный взгляд. На лице полное безразличие ко всему. Неудивительно – ее держат на успокоителях. Ее органы будут подпорчены химией. Но лучше небольшой брак в товаре, чем бунт на корабле. Эта девчонка знала, что ее ждет в ближайшем будущем...

Лицо у нее неважное. Ни кровинки в нем. Осунувшееся, под глазами мешки. Но это от усталости. Недавно рожала девчонка. Еще не оправилась от родов. Потом стресс из-за потери ребенка. И, самое страшное, страх перед смертельной операцией. Ну и действие сильнейших лекарств сказывалось, не без этого.

Влад обладал достаточно богатой фантазией. И сумел дорисовать образ этой пациентки, когда она поправится, придет в себя, забудет все страхи. Подкормить ее немного, свежего воздуха побольше, косметика – куколкой станет. Розовенькой, чуть пухловатой. Влад не любил костлявых, всегда предпочитал кровь с молоком. И попка чтоб как холодец – хлопнешь, и полчаса трясется...

Девушка лежала под одеялом. Жарко в палате. А ей холодно. Озноб у нее. Ничего удивительного.

Влад подошел к ней поближе, поднял одеяло. На фигурку ее посмотреть. Но девушка вдруг взбрыкнулась. И лягнула его коленкой в живот.

– Дрянь! – прошипел Влад.