
Онлайн книга «Бригадир»
– Мой общак – это мой кошелек… – Ты купишь мне новую машину? – перебила его Жанна. – Э-э… Какую? – Я бы хотела «Порше». – Ну, можно… – Ты точно не Спартак. Ты гораздо лучше! – просияла она. – Тебе с механикой или автомат? – Автомат, конечно, предпочтительней. – Да, но с механикой женщина смотрится лучше. – Почему? – Рычаг туда-сюда, туда-сюда… Приятно смотреть. А еще лучше, чувствовать… Жанна все поняла, вернулась в постель, но не успела переключить скорость, как в комнате вдруг запахло жареным. Причем в прямом смысле. Такое впечатление, что за дверью смолили поросенка. А может, и человека, паяльной лампой… – Что за черт? Чем ближе к двери, тем сильней запах. А из замочной скважины и вовсе валил дым. Защипнув пальцами нос, Хазар прильнул к глазку. Дымно за дверью, но на площадке пусто – никто никого не жарит. И все-таки, прежде чем открыть дверь, он взялся за пистолет. О чем очень скоро пожалел. Только он высунул голову за порог, как шея вдруг оказалась в жестком захвате, в такие же тиски попали руки. Крепкие мужики в штатских костюмах ловко заломали его, отобрали оружие, уложили на пол. От них пахло потом и луком. И неволей. Но и в этом несчастье, можно сказать, была своя радость. Менты это, а не бандиты. Значит, не станут его убивать… Действительно, это были ментовские опера, но, как оказалось, не из московского, а из репчинского уголовного розыска. А кому принадлежит Репчино? Хазар его под себя взял. Значит, он легко сможет договориться с местными ментами. Правда, оперативники не хотели ни о чем с ним договариваться. И отпускать его не стали, и причину задержания не объяснили. Но Хазар лично знал подполковника Джутова, с ним он и поговорит. Жанну менты трогать не стали. И это еще больше успокоило его. Значит, не в убийстве Спартака его обвиняют, а в чем-то другом. Всю дорогу в Репчино Хазар строил планы. Вот он встречается с Джутовым, тот пытается объяснить ему, что нельзя бандитствовать на его территории, Хазар обещает ему платить, на этом все вопросы и заканчиваются. Джутов показал ему свою силу, он согласился считаться с ней, и оба мирно сосуществуют в дальнейшем. Так по-другому и нельзя. Шел уже третий час ночи, когда его доставили в отделение. В здании светились окна, по коридорам шастали автоматчики в серой полевой форме; чувствовалось, что менты готовятся к какой-то очень важной работе. Хазара закрыли в камере предварительного заключения. Он потребовал к себе Джутова, но дежурный мент лишь посмеялся над ним. Изолятор находился в подвале здания и состоял из десятка камер, не меньше. Но он пустовал, когда здесь появился Хазар. Зато утром, ближе к полудню, вдруг началось оживление. Шумный топот множества ног, лязганье задвижек, скрип открываемых дверей. Похоже, арестанты поступали в КПЗ в конвейерном режиме. Хазар пытался узнать, что происходит, но глазок в его камере был закрыт шторкой, «кормушка» тоже заперта. Камеры заполнялись арестантами одна за другой, но к Хазару никого не подселяли – он, как был, так и оставался в одиночестве. А после обеда его выдернули на допрос. И не к кому-нибудь, а к самому подполковнику Джутову. – Здравия желаю, Алексей Дмитриевич! Хазар изобразил хорошую мину при плохой игре, но это лишь вызвало оскомину на лице подполковника. – Ну, за мое здоровье ты не переживай, Хазаров. Тебе сейчас о себе думать надо. Пистолет у тебя незаконный при задержании взяли. Статья двести восемнадцатая, до пяти лет лишения свободы. – Джутов смотрел на него вроде бы сочувственно, но при этом без всякого желания помочь ему. – Мы бы могли решить этот вопрос. – Как? – Ну, скажем, десять тысяч долларов в месяц. Десять. Тысяч. Каждый месяц. – Ты предлагаешь мне взятку?.. Статья сто семьдесят четвертая, от трех до восьми… Ну так что, договариваться будем? – Э-э… Может, я что-то не так сделал, так вы мне объясните. – Вчера к нам поступило заявление от гражданина Матусенко. Некий гражданин вымогал у него деньги за право торговать на репчинском рынке… – Это бывает. При чем здесь я? – Мы установили личность вымогателя, задержали его, доставили в отделение, допросили. Он дал показания. Оказывается, это ты отдал ему распоряжение собирать с людей деньги. Ты – организатор преступления! Хазар закусил нижнюю губу. Сейчас не время выяснять, кто подал заявление и кто сдал его самого. Не в том сейчас суть. Главное, знать, кто заказал этот процесс? Слишком уж лихо развернулись менты, чтобы поверить в их непредвзятость. Заявление поступило только вчера, а обвиняемые уже задержаны. – Ну, чего молчишь? – усмехнулся Джутов. – А что за шум в КПЗ сегодня был? Кого вязали? Была у Хазара догадка, но так не хотелось, чтобы она подтвердилась. – Не вязали, а задерживали. Твою банду, Хазаров, задерживали… – Кому это нужно? – Мне. Как представителю закона. – Ну, да, конечно… За Спартака подписался, полковник? – За свой долг я подписался, Хазаров. За свой долг. – Значит, за Спартака… Только нет больше Спартака. И братва его разбежалась. – Ну и отлично. Его нет, а тебя за решетку отправим. И братву твою разгоним. И некому будет людей на рынке обирать… – Свято место пусто не бывает. Другие на наше место придут. – И с другими справимся. – Сил на всех не хватит… А со мной никаких проблем не будет. И беспредела на рынке не будет, и вас не обидим. Я вам такой порядок обеспечу, что у вас и работы не будет. Только и останется, что деньги считать… – Выслушал я тебя, Хазаров. Подумал. И постановил. Сидеть тебе в тюрьме, Хазаров. И за организацию преступного сообщества, и за незаконное хранение оружия… – Может, договоримся? – Договаривайся с адвокатом, Хазаров. Такую возможность мы тебе предоставим… Так, обвинение тебе предъявит следствие, а со мной разговор окончен. Джутов позвал конвоира, и тот отправил Хазара обратно в камеру. Его вели в подвал, на самый низ жизни. И нет уверенности, что с этого дна он снова когда-нибудь поднимется… 5 В армии Мартын хотел быть сержантом, но как-то не сложилось. Зато сейчас он чувствовал себя генералом. – Смирно! Офигеть! Дневальный «на тумбочке» звонким голосом подает команду, вытягивается в струнку, четким движением руки выдает воинское приветствие… И какой дневальный! Фуражка на голове, парадный китель с аксельбантами и прочими дембельскими примочками, белый ремень. Но брюк нет вовсе, а вместо кирзовых сапог элегантные ботфорты на высоком каблуке. К тому же китель приподнялся, когда рука потянулась под козырек, и обнажился аккуратный треугольник из курчавых волос… |