Онлайн книга «Бригадир. Не будет вам мира»
|
– Какие понты, командир? Что это вообще такое? – в ехидной ухмылке скривил губы Спартак. – Сестра у тебя пропала, ты хоть это понимаешь? – Я что, заявление подавал? – Нет. Но подали заявление на розыск Савраскова. Саврасков пропал, мы его ищем. – Его что, убили? – Почему убили? – вскинулся Бережков. И у его спутников заблестели глаза, как у борзых, которые взяли след. – Если бы он просто пропал, его бы простые менты искали. А тут РУБОП… И не надо меня ловить на словах, подполковник. Это просто смешно… – Ну да, ты же у нас в законе, ты у нас ученый-крученый… – Не смешно. – Нам тоже не смешно. Потому что все очень серьезно. Есть подозрение, что Савраскова убили, – как бы доверительным тоном поделился соображениями Бережков. Но Спартак действительно тертый калач, его одними только губами не раскусишь. И трех дней не прошло с тех пор, как пропала Катя, а вместе с ней и Саврасков, но менты уже на коне, бряцают шпорами. И еще версии строят, что Савраскова могли убить. Не с пустого места они это взяли, кто-то подсказал. А может, и прямо указал, что нужно ехать к Спартаку Никонову и прощупать его на слабину. А Красницкий – большой человек, у него связи в самых высших эшелонах власти. Может, кто-нибудь из рубоповских генералов у него в услужении, отсюда и уши растут. Возможно, Красницкий хочет, чтобы Спартак разоткровенничался с ментами. Труп Савраскова он обнаруживать не хочет, а без этого его прижать трудно, если он сам не проговорится о своих подозрениях. Все, что Спартак мог сказать сейчас в свою защиту, легко можно было использовать против него. У ментов это запросто… Спартак должен был обвинить Красницкого в убийстве Савраскова, в похищении Кати, на этом и погореть. Но одного не учел Феликс, что Спартак в законе и ему нельзя обращаться к ментам за помощью. Он свои проблемы будет решать сам. А рубоповцы пусть делают, что хотят. Но без него. – Я ничего не знаю, – покачал он головой. – Если Савраскова убили, то подозрение может пасть на тебя, – предостерег Бережков. – Когда убьют, тогда и поговорим. – Возможно, его уже убили. И возможно, это твоя работа. Возможно, ты наказал его за свою сестру. – Возможно, ты бредишь, подполковник. Я не утверждаю, но возможно все. – Давай сделаем вид, Никонов, что ты мне этого не говорил, – раздраженно сказал Бережков. – Давай договоримся: ты помогаешь нам, а мы помогаем тебе выкрутиться из этой ситуации. И сестру твою поможем найти… – Чем я могу тебе помочь, начальник? – пренебрежительно усмехнулся Спартак. – Возможно, ты ни в чем не виноват. Возможно, тебя подставляют. Гражданин Красницкий, например… – И что, ты на Красницкого наедешь? Кишка не лопнет?.. Короче, не надо меня грузить, мент. Если есть что предъявить, давай, по всей форме, с постановлениями там, все такое. Если нет, то тебе уже пора ехать… И спецназом своим меня пугать не надо, не боюсь.. – Значит, разговора не будет? – разозлился Бережков. – Мужик ты, я смотрю, не дурной. Не будешь тупить, может, полковником станешь. Так что не тупи. – Спартак движением руки показал ментам на дверь. – Ну смотри, Никонов, как бы тебе не пожалеть об этом! – вспылил подполковник. Но Спартак был неумолим. И снова показал ему на дверь: – Давай, давай. Менты грохотнули для приличия, но все-таки убрались. А Спартак велел бармену подать кружку пива. И Мартыну с Гобоем также захотелось охладиться. – Думаешь, засланные? – спросил один. – Похоже на то, – кивнул второй. – Не ряженые, но засланные, – сказал Спартак. – Похоже, Красницкий ситуацию пробивает. – Или предупреждает, что с ним шутки плохи, – поскреб щеку Мартын. – Только кто ментов боится? – хмыкнул Спартак. – Ну, не скажи, если всей кодлой навалятся, не разрулишься потом… – Есть у меня один полковник знакомый, из Конторы. Он еще в девяносто шестом ко мне на зону подъезжал. Племяш его к нам попал… Ну, он гнал, что племяш, – усмехнулся Спартак. – На самом деле это сын его. «Левый» сын, но родной. Жена о нем ничего не знала, и он афишировать не хотел. Пацанчик за убийство сел, на пять лет, мог и на больший срок загреметь, если бы полковник не помог. Но в тюрьме оставить его не смог, на зону сынок пошел. Сам по себе пацанчик этот чепушила, к жизни не приспособленный, вот полковник за него и волновался. Потому и со мной встретился. Не хочется об этом вспоминать, но что было, то было. Короче, нормально все с этим пацанчиком, срок мотает, никто его не трогает. Но тронуть могут. Если я скажу… Полковник этот генерал уже… – Генерал ФСБ? – уточнил Мартын. – Угу. – Круто… Есть у нас ментовской генерал на подкорме, его тоже можно подпрячь… – Подкормка – это не совсем то, – покачал головой Спартак. – С подкормки всегда можно соскочить. А тут сын… Мне с этим генералом западло общаться, все-таки я в законе. Ты, Мартын, сам это сделаешь. Скажешь, что от меня, он все поймет. И поможет… Мы на Красницкого снизу будем давить, а генерал – сверху нажмет. За яйца Красницкого нужно брать да в тиски, тогда он, падла, взвоет… – Так я прямо сейчас и поеду, – кивнул Мартын. – Сначала созвонись. Телефон я дам… И этому, своему генералу тоже позвони. Наряд нам нужен у ворот, чтобы спецназ рубоповский не быковал. Хорошо бы еще из прокуратуры кого… Ну, в общем, вы без меня все знаете, – тяжко вздохнул Спартак. За себя он не беспокоился. Сам как-нибудь от Красницкого отобьется, а вот Кате от него спасу нет. Как она там? * * * Бронированный «Мерседес» остался в гараже, машины сопровождения – во дворе дома. Пусть люди Спартака думают, что Феликс прячется от него в своем особняке; на самом же деле он едет к Кате, на обычной, неприметной иномарке, которую организовал Незлобин. Люди Спартака следят за ним, но им невдомек, что Феликс может покинуть дом через тайный ход. Так он и поступил: по тропинке через ухоженный лес вышел к дороге, где ждала его машина. Сегодня выходной, и легкая лесная прогулка как нельзя кстати. Тем более тепло, солнечно, ветер легкий, приятный, воздух в лесу чистый, на хвое настоянный… Красота, одним словом. – Как настроение, Игорек? – бодро спросил Феликс, хлопнув Незлобина по плечу. – Погода сегодня хорошая, – кисло улыбнулся тот. – Бабье лето. Самое время по бабам ездить. – Не та эта баба, чтобы из-за нее рисковать. – Ну, это как сказать, – не согласился Красницкий. Чувство риска, игра с опасностью вызывали щекотливое и оттого приятное волнение в крови. И жизнь уже не кажется такой скучной, как прежде. |