Онлайн книга «Вольному - воля»
|
Ролан понял, на что готова баба ради того, чтобы жить дальше. Но лишь снисходительно и в какой-то степени презрительно усмехнулся. – Тогда накорми мужиков. Что там у тебя в котелке? – Уха! Из налима! Очень вкусно! – засуетилась она. – И шашлык из осетрины! – Накормишь? – О чем разговор! – И спирту бы. – Все есть. Много есть... Пашка вчера перепил, сегодня опохмелился на свою... на нашу голову... Ко мне полез. И надо было ему так нажраться... – Сучка не захочет, кобель не вскочит, – ехидно оборвал ее Ролан. И резко: – Ну чего стоишь, жрать давай! Пока Татьяна разливала уху по мискам, Ролан набросил на себя брезентовку. Сел за стол, лицом к ней. Голова болит и кружится, перед глазами все плывет. Но у него еще есть силы следить за нею. Мало ли что у бабы на уме? Может, кипятком в глаза плеснет... – Ты, я смотрю, прибарахлился, – с одобрением сказал появившийся Зубодер. Он и сам нес в руке трофеи – брезентовку и свитер, снятые с покойного. – А штаны? – насмешливо спросил Ролан. Он помнил, как Пашка убегал в одних трусах. – А штаны эта найдет, – ухмыльнулся Зубодер. – Сама найдет и сама наденет. А потом снимет, когда я захочу... А я захочу! Как тебе, Татьяна, со мной спалось? Она улыбнулась через силу и совсем не весело. Глаза опущены, на щеках стыдливый румянец... Раньше надо было девочку нецелованную строить. Она поставила на стол две полные миски, тарелку с кусками черствоватого, но так вкусно пахнущего ржаного хлеба. Зубодер вмиг забыл о том, как хорошо ему было с Татьяной, и жадно набросился на еду. – Ты бы пореже метал, – предостерег его Ролан. Но Зубодер его не слушал. Слопал одну порцию, запросил другую. Татьяна не скупилась. А там и рыбий шашлык на углях поспел. Зубодер запихнул в рот сразу два куска. Ролану также невмоготу хотелось есть, но уху из своей миски он выбрал лишь наполовину, а из шашлыка позволил себе всего один кусок. – Спасибо тебе, хозяйка, вкусно, – похвалил он. – И сама ты вкусная! – осклабился Зубодер. – Братан, ты можешь с ней, твоя была очередь. Ну а потом я, на всю ночь. – Жмуров сначала убрать надо, чтобы ночевать, – покачал головой Ролан. – А Танька на что? Такая и коня на скаку остановит. Ну, как у Пушкина... – У Некрасова, – поправил его Ролан. – Одна хрень, – ничуть не смутился Зубодер. – Танька приберется. А потом постелится... Да, Танька? – Лучше всего уехать отсюда, – снова не согласился с ним Ролан. – И Таньку с собой... – И уже тише добавил: – Волыну ей свою отдашь, пусть пальчики на ней оставит. – Зачем? – Не зачем, а для кого? Для прокурора... Ружье мы здесь бросим, а Таньку с собой заберем. На ружье чьи пальчики будут? – Ее! – подхватил Зубодер. – Значит, она всех замочила!.. Ну ты голова, в натуре!.. А говорили, дырка у тебя в голове... – Кто говорил? – нахмурился Ролан. – Да какая разница? Все же знают, что у тебя в голове пластина... – Пластина и дырка – это две большие разницы. Ты слышишь? Ответить Зубодер не смог. Потому что не услышал Ролана. Его лицо исказила гримаса чудовищной боли. Руками хватаясь за живот, с воем он сполз с лавки, скрючился на земле. – Что это с ним? – с надеждой на летальный исход спросила Татьяна. Ролан подозрительно покосился на нее. Загнись он сейчас вместе с Зубодером, радости ее не было бы предела. А может, и пристрелила бы обоих... Нет ей веры. Но ведь и они сами не ангелы. – Заворот кишок. Обожрался жлоб. Четыре дня ничего ни ел, а тут дорвался... – В больницу его надо везти. – В том-то и дело, что надо, – кивнул Ролан. – Живот ему резать надо, кишки на стол выкладывать... – Зачем? – А чтобы распутать, дура. А так подохнуть можно... – Тогда ехать надо. – Далеко? – Не очень. Километров шестьдесят, до райцентра. Больница там... – И ментовка... Нельзя нам в больницу. Беглые мы... – Зэки? – А ты думала, инопланетяне? – хмыкнул Ролан. – Что же делать? – Не знаю. Может, пурген дать, чтобы пронесло? – А поможет? – Не знаю... Травки бы какой. – Зверобоя можно собрать. – Ему бы с Чуйской долины травки, – усмехнулся Ролан. Зубодер не был ему другом, но он мог назвать его своим соратником. Сколько верст вместе прошли, сколько натерпелись. Да и одной цепью они связаны. Ему было жаль его, но ничем он помочь ему не мог. Разве что вместе с Татьяной в райцентр отправить. Но тогда он точно в наручниках окажется, а сам Ролан останется без транспорта. Погоню по его следу направят. Нет, такой вариант отпадает. Так что у Зубодера выбор небольшой – или подохнуть из-за своей жадности, или выжить назло ментам... Зубодер корчился на земле, пока не затих. Ролан подсел к нему, присмотрелся к нему. Дышит, значит, живой. Лицо все так же искажено болью, но видно, что ему полегчало. – Как ты, братан? – Э-э... – проблеял Зубодер. Он открыл глаза, но на Ролана их не поднял – ни сил на это не было, ни желания. – Жрать меньше надо... Ты лежи, может, пройдет... Зубодер лежал не долго. Очередной приступ снова скрутил его в бараний рог. Но в этот раз его отпустило быстрей. Наблюдая за Татьяной, Ролан перетащил его в палатку поближе к консервам. – Смотри не обожрись, – сострил он. И, обратившись к женщине, сказал: – Сам оклемается. Если повезет. А мне в порядок себя привести надо. Что ты там про спирт говорила? Полотенце, мыло и чистое белье давай!.. Воздух был теплым, земля прохладной, а вода почти ледяной. Но Ролана это не остановило. Уложив карабин на прибрежный камушек, он отогнал Татьяну подальше от берега, сделал несколько глотков из фляжки со спиртом, зашел в воду, ополоснулся, намылился. Как ни странно, но холодная ванна придала ему сил. Он вышел на берег, насухо вытерся, затем с ног до головы облил себя спиртом. Опухшее от укусов тело дало знать о себе шипучей болью, зато когда она прошла, появилось легкое чувство комфорта. Чистое белье, чужая, но в полном комплекте одежда. Зеркала у Татьяны не оказалось, но Ролан и без того чувствовал, что стал похож на человека. – Нормально? – обращаясь к ней, самодовольно спросил он. |