Онлайн книга «Все мы грешные»
|
– А у вас есть двести пятьдесят миллионов долларов? – на всякий случай спросил он. – Есть и больше, – не сразу ответила она. – Но деньги все в инвестициях. Из оборота их так просто не изымешь. Но я попробую взять кредит. – Допустим, вы соберете требуемую сумму, передадите ее по назначению. Но где гарантия, что преступники не убьют после этого вашего сына? – Они не посмеют его убить! На Настю жалко было смотреть. – Давайте договоримся. Вы ищите деньги, а мы преступников. Если мы не найдем их к назначенному сроку, то в дело вмешиваться не будем. Вы отдадите деньги и получите взамен ребенка. А вот после этого и начнется наша работа. Договорились? Настя немного подумала и согласно кивнула. – Тогда мне нужна от вас кое-какая информация. Прошу настроиться, разговор будет долгим. * * * Антона отпустили утром. А могли бы и раньше. Но менты четко знали свое дело. Резину тянули по полной программе. Он сразу понял, откуда дует ветер. Все из-за ребенка Насти. Менты подключились к его поискам, хотя их об этом никто не просил. Но против этого не попрешь. В их руках козыри, а именно четыре трупа. За дело взялся сам подполковник Глянцев. Известная личность. И выбор на него пал не случайно. Он работает по высшему классу. А Настя крупная фигура в деловых кругах. Миллиардерша. Ей рядового опера не подсунешь. Глянцев мужик въедливый. С ним шутки плохи. ГУОП – крутая контора, и прав у нее до черта. И «борцы» ее лихой народ, умеют прикрыть свою задницу даже самой тухлой «отмазкой». Неверный сигнал, скажут, получили. Ошиблись, извиняйте. Больше не будем. Вот и весь разговор. А если дернешься, начнешь жалобы катать, назавтра жди наезда, да со всеми атрибутами законности. А ведь они знают, как невинного сделать виновным. Отмазаться-то, конечно, можно, но месячишко в сизо позагораешь. Да ну их всех к едрене фене. Глянцев остался с Настей. Интересно, чем закончился их разговор?.. Но чем бы он ни закончился, Антон знал точно: ни он, ни легавые от своего не отступятся. Что ж, устроим гонки. Кто найдет ребенка первым, тот и герой. Он утрет Глянцеву нос. Возьмет реванш за сегодняшнюю ночь. 5 Максим Селезнев нервничал. И было от чего. Уже почти двое суток сын Аганиной в руках у его людей. Операция захвата прошла успешно. Ребенок спрятан в надежном месте. Под присмотром своего, можно сказать, деда. Неплохо сработал этот придурок Костоглодов. А сейчас сидит себе в теплом деревенском доме на всем готовом и в ус не дует. Только знай себе за малышом смотри. А вот сам Максим как на иголках. Все вроде бы идет по плану. Аганина о сумме выкупа осведомлена. И даже готова заплатить. И заплатит. Чек у нее забрать не проблема. Он сам лично разработал сложную и в то же время простую схему. Ей скажут, что чек она отдаст такому-то человеку ну, например, в Праге. Вылет не на своем, а на рейсовом самолете. Таково будет условие. В пражском аэропорту ей сообщат о билете, заказанном на ее имя, на рейс до Лондона. А до окончания регистрации останутся считанные минуты. И снова она отправится в путь. На этот раз в Англию. Оттуда, тем же макаром, в Рим. Затем в Париж. А там и заберут у нее чек. Пока она будет «гонять по Европам», ментовский хвост, если он привяжется, наверняка отвалится. Билетов ментам никто не закажет, ведь им ничего не будет известно заранее. И с Интерполом не будет времени связаться. А ребенка ей отдадут очень просто. Просто скажут, куда за ним приехать. «Няньки» с ним уже не будет. Исчезнет, и навсегда. Пугает только одно. И очень пугает. Слишком уж у Аганиной велик вес в обществе. За ее спиной большие силы. Как бы не схлестнуться с ними. Размышления Селезнева прервал голос секретарши: – Максим Афанасьевич, к вам двое, из милиции. Пропустить? «Ну вот, началось». Как же они вышли на него? – Пропусти. – Он поспешил взять себя в руки. Его не смутил тяжелый колючий взгляд немолодого уже мужчины в штатском. Подполковник Глянцев – это имя ему ни о чем не говорило. На второго, неказистого на вид капитана, он даже не взглянул. – Вы, наверное, догадываетесь, по какому делу мы к вам пришли? Провокационный вопрос. «Берегись, Максим!» – Признаться, не имею ни малейшего понятия. – Анастасия Валентиновна Аганина. Вы, конечно же, знаете о ней? – Ну как же, как же. С ней что-то случилось? – С ней лично ничего. Но у нее похитили ребенка. – Мне очень жаль. Я чем-то могу помочь? – Скажите, по какой цене вы приобрели акции вашего банка? На какой-то миг Максиму показалось, что из глаз подполковника сейчас выскочит и ткнется в него змеиное жало. – По центу за штуку, – выдавил он из себя. – Смешная цена, не правда ли? – По сути, Анастасия Валентиновна подарила мне этот банк. Видите ли, слишком уж высоко оценила она мои заслуги перед компанией. – Если шантаж можно назвать услугами. Вы шантажировали ее, не так ли? Удар ниже пояса. Но он был к нему готов. – Это она вам об этом сказала? – Допустим. – Ерунда какая-то. Может, она уже жалеет, что подарила мне банк. Вот и выдумывает всякую чушь, чтобы вернуть его обратно. Вы ничего не докажете! – Вот вы как заговорили, – усмехнулся подполковник. – Что ж, вы правы, шантаж мы не докажем. Да и прошлое это дело. Мы же сейчас интересуемся делами настоящими. Скажите, вам что, одного банка показалось мало? – Что вы хотите сказать? – Может, это вы и организовали похищение ребенка? – Ну, знаете ли! Вы переходите все границы. В общем, так, разговаривать с вами я буду только после предъявления обвинения и только в присутствии моего адвоката. – Максим искусно изобразил всплеск праведного гнева. – Все, я вас больше не задерживаю. Подполковник и капитан ушли, не попрощавшись. Дурной знак. Нет, не побоялась Настя выложить ментам правду о шантаже. Глупо поступила, конечно, ведь сама на себя ведро с позором опрокидывает. Но как бы то ни было, у ментов появилась зацепка. Арестовать его не арестуют, но слежку скорее всего установят. Но он готов к этому. Всю операцию он распланировал на сто шагов вперед. Все учтено, все продумано. И пройдет без его непосредственного участия. С исполнителями он встретится один-единственный раз, когда будет брать кассовый чек из швейцарского банка. Но и тут все просчитано. Только вот нужно успеть подать условный знак, чтобы с ним не было связи в ходе операции. |