Онлайн книга «Выстрел, который снес крышу»
|
– А у вас здесь кто лечится? – спросил Торопов у санитара. – Кто лечится?! – с инфантильным каким-то удивлением посмотрел на него парень. – Люди лечатся. – Понятно, что не звери. Обычные люди или, может, под следствием которые? Ну, на обследовании там. – А Эльвира ничего не сказала? Голос у санитара тонкий, высокий, как у евнуха, что резко контрастировало с его крупным телосложением. Но, может, он потому и подался на работу в психиатрическую больницу, что комплексовал из-за этого недостатка. А так, среди ненормальных, он выглядел чуть ли не совершенством, чем и тешил свое самолюбие. – Да как-то не дошли до этого, – пожал плечами Торопов. – Ну, и я тогда ничего не буду говорить. – Эльвиру боишься? Павел поднял с земли пустую и поблекшую от непогоды пачку «Явы», потянулся к сломанной пыльной расческе. Вряд ли эти предметы обронил киллер: слишком долго пролежали они на земле, но все равно надо бы все собрать, спрятать куда-нибудь, чтобы не исчезло. – Почему боюсь? Просто полицаев не люблю. И разговаривать с тобой не хочу. – А чего ж ты нас так не любишь? Натворил что-то? – с едкой усмешкой глянул на санитара Торопов. – Чего это натворил? – напыжился парень. – Тебе виднее. – Не было ничего! – Да ладно, не было! У всех что-то было. С кем-нибудь когда-нибудь дрался? А это уголовное преступление! Пьяным за руль садился? Это уже почти преступление… А может, документы подделывал? От уплаты налогов уклонялся?.. – Какие документы? – разволновался санитар. – Какие налоги? – Тебе виднее… Может, бабу какую-нибудь изнасиловал. Она заявлять не стала, и тебя не тронули. А может, убил кого-то по случаю. Разругался с другом по пьяному делу и пырнул ножом почем зря. Или подругу. Труп в подвале закопал. Или, может, на части порубил да в мусорку выбросил! – наседал Торопов. – Никого я не убивал! И не рубил! – побледнел парень. – Тогда остается баба. Кого ты там изнасиловал? Подругу школьных лет или так, случайную? – Не насиловал я, – не очень уверенно мотнул головой санитар. – Тогда что? Может, кто-то другой насиловал, а ты присутствовал? – Да пошел ты! – А вот это ты зря! Я ведь и всерьез могу за тебя взяться. Друзей твоих поспрашивать, знакомых; с одного бока зайду, с другого – глядишь, и найду склеп в твоем подвале… Поверь, у каждого есть такой склеп. Ну так за что ты нас не любишь? – Прилип как банный лист, – опустив голову, подавленно буркнул парень. – Зовут тебя как? – Гена. – Ну вот, уже и на вопросы отвечаешь. Лед, как говорится, тронулся… Лишь бы ты сам не тронулся, с такой-то работой. – А что? Работа как работа! – Да, но ты же в тайны мадридского двора играешь. Одно можно говорить, другое нельзя, третье – как начальник скажет. Запутаешься в том, что нельзя говорить, и свихнешься. Или нет? – А чего путаться? Чего скрывать? – Ну, ты большой, тебе видней… Что тут у вас за клоуны через забор прыгают? – Клоуны?! Через забор?! – прыснул в кулак Гена. – А что, в дурдоме не может быть клоунов? – Да нет, хватает… В принципе у нас тут каждый второй клоун. Один под Гитлера косит, другой под Сталина, Клинтон тут недавно заезжал, Монику Левински искал… – А кто в Горуханова стрелял? – В какого Горуханова?! – Ты в Ульянове живешь? – Да. – И не знаешь, кто такой Горухан? – Не знаю. – Ну как же не знаешь? Он раньше весь город держал. Братва, бригады, стрелки, разборки… – Ну, было такое. Только я тогда совсем пацан был, в школе учился… – Да это и сейчас есть. Бандиты никуда не делись. Только ведут себя чуть потише. И Горухан особо не высовывался. У него в Ульянове легальный бизнес остался, он за него взялся, тихо все было, спокойно, ну, до вчерашнего дня… – Не знаю я, кто такой Горухан. – Его вчера убили. На Фабричной улице… Что, не слышал? – Не-а, не слышал. – Но теперь-то в курсе? – Теперь да, теперь в курсе, – с инфантильным видом кивнул Гена. – Его клоун какой-то убил. Вернее, киллер, который под клоуна рядился. Теперь понимаешь? – Понимаю. Клоун его убил. – Пусть будет клоун. Он через этот забор перелез… – не поднимая головы, движением пальца Торопов прочертил крутую траекторию, по которой киллер преодолел преграду на своем пути. – А я за ним… Теперь нужно было показать место, где преступник подкараулил его и нанес удар по голове. Но для этого нужно было перелезть через забор. – Боюсь, что повторить подобное я не смогу. Торопов посмотрел вверх, и голова у него сильно закружилась, пришлось опереться рукой о заборную секцию. А ведь ему нужно было попасть на территорию больницы. Что ж, придется возвращаться к воротам контрольно-пропускного пункта, а оттуда идти к месту, куда спрыгнул преступник. Но сначала надо припрятать пачку из-под сигарет, расческу… К этим предметам добавился запыленный пузырек из-под йода, пакет из-под молока, сломанная зубная щетка со срезанной щетиной и цоколь разбитой лампочки. Все это Торопов спрятал под кустом шиповника. – Значит, клоунов у вас здесь хватает, – небрежно сказал он, с хлопаньем потирая ладони, чтобы сбить с них пыль. – Да, хватает, – хмыкнул Гена, с колкой иронией глянув на Павла. – Кто там у вас? Гитлер, Ленин… А где Наполеон? – От старости, говорят, умер. Гитлер и Ленин помоложе будут, поэтому пока что еще живут… – Шутник ты, однако, Гена. Только не знаешь, что Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить. – Ну почему не знаю? Он мне сам лично об этом говорил. И еще он сказал, что живее всех живых. – Кто сказал? – Ну, Ленин. Из семнадцатой палаты… А ты что подумал? – Да мало ли, вдруг ты с духами общаешься. – Нет, мне с духами по инструкции общаться не полагается. Они вышли из полосы кустарника, по старой тротуарной и густо поросшей травой дорожке вдоль забора направились к въездным воротам. Торопов и санитар уже подходили к ним, когда за спиной, в отдалении, Павел услышал истошный хохот. Обернувшись, он увидел вдруг вчерашнего клоуна. Высоко выбрасывая вверх колени, он бежал тем же путем, что и вчера, только в обратном направлении. И распрямленные ладони он выкидывал вверх в такт своему фиглярскому бегу. Копна рыжих волос, синие щеки, зеленый лоб, красный шарик носа, клоунский костюм. |