Онлайн книга «Выстрел, который снес крышу»
|
– Поверить тебе может только сумасшедший, – мрачно усмехнулся Павел. – Но я и есть сумасшедший… – Я тоже. – Кто бы сомневался. Убить двух человек… А сколько их было до того? – Я старалась обходиться без летальных исходов. – Но ведь они были. А сколько искалеченных душ? Скольких людей ты загнала на овощные грядки? Или это не убийство? – Я не хочу об этом говорить. – А придется. Где Дарья? Что с ней? – Она с Антоном. – Зачем он ее прячет? – Ее ищут, поэтому в стационаре ее держать опасно. – Зачем в стационаре? Ее можно держать в доме, как послушную куклу. Она не убежит и слова против не скажет. Очень удобно, не правда ли? – Но ты же не такой! Я же не пытаюсь превратить тебя в куклу. А ведь могла… Тупо бы ехал со мной, тупо смотрел бы в окно, тупо жевал бы ветчину. И никаких вопросов! – А я тебе такой нужен? – Нет. Не люблю тупых мужчин. И еще ты должен защищать меня. Эльвира нагнулась и вынула из-под своего сиденья знакомую «беретту», а затем и глушитель к ней. – Держи, это твое оружие. Если ты считаешь меня сукой, то лучше сразу застрели. Павел осмотрел пистолет, вытащил и вставил обратно полную обойму. Накрутил на ствол глушитель, но патрон в ствол досылать не стал. – Я считаю тебя сукой, – сказал он, чеканя каждое слово. – Но стрелять в тебя не буду. – Почему? – дрогнувшим от волнения голосом спросила Эльвира. – Потому что ты мой врач, – после некоторого раздумья сказал Торопов. – Да, но ты не больной. – Все равно, – пожал он плечами. Если допустить, что Эльвира кается перед ним в реальном, а не иллюзорно-бредовом мире, то все равно он воспринимает ее как своего врача. Болен он или нет, эта установка красной линией перечеркивает его сознание. И даже если они снова окажутся в одной постели, он все равно, вольно или невольно, будет чувствовать себя ее пациентом. – А потом, зачем я буду тебя убивать? Тебя судить надо. А я не судья. И тем более не палач. Могу предложить тебе суд твоей совести. – Звучит заманчиво, – совсем не весело усмехнулась женщина. – Но тогда тебе придется принимать галлюциногены. – Зачем? – Сначала к тебе придет Горуханов. За ним – Лена Корчина. Кто там еще на твоей совести? – При чем здесь галлюциногены? – Но ты же меня ими поила. Чтобы Маша ко мне являлась. Она – моя совесть, она меня судила, она же меня и казнила. – Не было никаких галлюциногенов, – мотнула головой Эльвира. – Маша твоя к тебе и без них приходила. – Может, скажешь, что последние три года я провел в психушке? – насторожился Торопов. – Как было, так и скажу. Я тебя три года лечила. И Горуханова никакого не было. И Лены Корчиной. И Антона тоже. – Ты это серьезно? – схватился за голову Павел. Он уже не понимал, что происходит, он безнадежно запутался в двух измерениях, не зная, где реальное, а где иллюзорное. – На самом деле я шучу, – глядя на Торопова в зеркало заднего вида, с виноватым видом вздохнула Эльвира. – И «Седьмая эра» была, и Горуханов, и Дарья… Все было. И мы с тобой скрываемся сейчас от Антона, который хочет нас найти. Но мне очень жаль, что я запутала тебя. Реальность стала для тебя болотом, а чтобы не сойти с ума, у человека под ногами должна быть твердая почва. Ты можешь сойти с ума. Сойти с ума по-настоящему. Этого я и боюсь. Поэтому ты должен быть со мной. Я врач, я не позволю тебе утонуть в болоте. – Ты врач, – успокаиваясь, но все еще с дрожью в коленках кивнул Павел. Он действительно мог сойти с ума. Или уже сошел. Так или иначе, Эльвира – его врач. И он должен ее слушаться, иначе бездна, иначе крах… – И ты должен меня защищать, – сказала женщина. Ее слова прозвучали для Павла как заклинание. – Я буду тебя защищать. – И жить мы будем вместе. – Да, вместе. Только сначала Дарью надо спасти, – не очень уверенно сказал он. – Я бы с удовольствием, но не знаю, где она. – Ты же сама говорила, что Дарья с Антоном, – напомнил Павел. – Да, но где сам Антон, я не знаю… Его люди вчера приезжали в больницу, мы сбежали от них. Но самого его там не было. И Дарьи тоже… Мне жаль эту женщину. Я виновата в том, что случилось с ней, и мне бы хотелось исправить свою ошибку. Но я не знаю, где она. А если бы знала, то не сунулась бы за ней. Поверь, Антон очень, очень опасен. – Верю. – Он уже пытался тебя убить. – И не раз. – Я знаю, ты смог справиться с его людьми. Поэтому и надеюсь на тебя… – Зачем ты позвонила Вике? Зачем ты заманила ее в дом Корчиных? – Это все Антон. Он сказал, чтобы я собрала их всех, Вику, Катю и Виктора. Я только потом все поняла. А затем сообразила, что следующей на очереди буду я. Антон уже так богат, что ему ничего не нужно. Он заметает следы. И ты ему в этом помогаешь. – Я?! – Да, ты. Ты убиваешь его людей. Ты избавляешь его от необходимости делать это самому. – Но ему рано избавляться от них. Вика еще жива. Или нет? – подозрительно глянув на Эльвиру, возмущено спросил Павел. – Жива твоя Вика, – невозмутимо отозвалась та. – Она хорошая девочка, и я посоветовала ей уехать далеко-далеко… – А Витек погиб. И Катя тоже… – Это все Антон. – А Козьмина кто посадил, тоже он? – Зачем ты о нем вспомнил? – брезгливо поморщилась Эльвира. – Ты даже не представляешь, какой это слизняк. Сколько он гадостей мне про Лену наговорил! А сколько ей про меня! Не мужик, а трепло. Мерзкий, противный… – Но ведь он же не убивал Лену? – Сам виноват. Не надо было к ней клеиться. Она его в дверь вытолкнет, он в окно залезет. Пока Горуханов был жив, он ее не трогал, потому что чревато плохими последствиями. Ребята к нему крепкие подъехали, объяснили, что к чему, и он затих. А потом снова… И ее доставал, и меня. – Ты с ним спала? – спросил Торопов. – Я?! С ним?! С ним переспать, все равно что червяка дождевого съесть. А ты что, ревнуешь? – польщенно улыбнулась Архипова. А ведь действительно, в нем шевельнулась ревность, и Эльвира это почувствовала. – Дело не в этом, а в том, что в ночь убийства Козьмин ночевал у тебя. – Ночевал?! Ну, это слишком! Да, был он у меня. Нюни до колен распустил, ныл, чтобы я с Леной поговорила. Как будто я сваха какая-то. Допоздна был, потом уехал. А следователю сказал, что всю ночь со мной был. Как будто я шлюха какая-то, чтобы с ним спать. Ты думаешь, мне не обидно было? Думаешь, я не жалею, что не предоставила ему алиби? |