Онлайн книга «Дважды коронован»
|
– Там, в ШИЗО, голодуха, да? – спросил Барбос. – Есть такое, – кивнул Спартак. Хотелось припасть к миске губами, влить содержимое в рот, но даже «мужику» не пристало себя так вести. А он – человек авторитетный и себя очень уважает. – А мы тут с Телком... И тебя к нам, да? – Да, на денек. – А почему только на денек? – Потому что второй срок уже навесили. Просто нельзя сразу в карцер. Надо хотя бы день в отряде провести. Правила такие... – И что, снова на «пятнашку»? – Вроде того. – Беспредел!.. Да, кстати, а я тут братана своего нашел! Кивком головы Барбос показал на плотно сбитого зэка с большой головой и грубыми чертами лица. Глаза не маленькие, но так глубоко спрятаны под мощными надбровьями, что их едва видно. Но взгляд чувствуется, спокойный взгляд, пытливый, проницательный. Видимо, он уже слышал про Спартака и сейчас хотел убедиться, такой ли он крутой, каким его намалевали. – Мы с Бобом в одной бригаде отжигали. Такие дела проворачивали, только держись! Да, Боб? – Было дело, – кивнул парень. – А это Жбан... Дыня... Хруст... Рядом с Бобом сидели такие же крепкие на вид парни, уже порядком тронутые разрушающей плесенью зоны, но еще сохранившие лоск воли. Видно, что в прошлом крутые ребята. А как в настоящем? – Жбан из питерской братвы, Дыня – из казанской, Хруст – чисто любер... Спартак ел неторопливо и смог рассмотреть каждого. – А ты в законе, да? – глубоким басом спросил Хруст. Спартак выразительно посмотрел на него. Во-первых, да, в законе. А во-вторых, негоже у него об этом спрашивать. Неделикатно как минимум. Но и злости в нем не было. Нельзя ссориться с этими ребятами. Может, и подписали они позорное заявление, но это вовсе не значит, что на них нельзя положиться. А возможно, их помощь понадобится ему в самое ближайшее время. – Закончили прием пищи! – голосом ротного старшины скомандовал рослый рыжеволосый зэк с глубокими морщинами как вдоль, так и поперек лба. Красная повязка на рукаве ватника говорила о многом. – Видал, какая лажа! – скривился Барбос. – Козлы тут нами заправляют! – Если бы только козлы, – сквозь зубы процедил Боб. – Выходим строиться! – голосил «красноповязочник». – Быстрей, быстрей! – подвывал ему долговязый мужик с оттопыренными ушами. Спартак не доел и половину порции. Есть хотелось очень, но все-таки он не стал задерживаться, хотя поднялся из-за стола последним и спокойно, без суеты, влился в поток заключенных, который вынес его на плац перед столовой. Построение как в армии, «козлы» вместо старшин, где-то в сторонке под фонарем стоял офицер, наблюдал и контролировал. Спартак встал в строй рядом с Барбосом, но это не помешало мутноглазому, походя, толкнуть его в плечо. – Еще поговорим, клоун! – прошипел он на ухо. – Не вопрос, – тихо отозвался Спартак. Рядом с ним, с той стороны, где проходил мутноглазый, встал Хруст. – Надо бы с ним поговорить, – шепнул он. – Кто такой? – Вор. Ссученный... Он у нас масть держит. Вместе с козлами. – Весело живете. – Да уж куда веселей... Рисуясь перед строем, рыжеволосый «козел» повернул организованную толпу и повел ее сторону барака. – Песню запевай! Спартак озадаченно почесал затылок. Ну, в армии строевая песня – понятно. В дисбате – вообще святое дело. Но в зоне... Дрожи, буржуй, настал последний бой. Против тебя весь бедный класс поднялся, Он улыбнулся, засмеялся, все цепи разорвал И за свободу бьется, как герой! Знакомая песня. Из фильма «Бумбараш». В армии такую петь не приходилось, и слов Спартак не знал. Зато зэки хором подхватили припев. Ничего, ничего, ничего, сабля, пуля, штыки — ……………………………………………………. все равно. Ты, родимая, ты дождись меня, и я приду. Я приду и тебя обойму, если я не погибну в бою. В тот тяжелый час за рабочий класс, за всю страну. Сильная песня. И актуальная. За всю страну Спартак драться не собирался, и рабочий класс его волновал постольку, поскольку нужно было поставить под себя мужиков. И заточки его не пугают. И к своей любимой он хочет вернуться... Лишь бы предстоящий бой не оказался последним. Строй остановился перед калиткой в высоком решетчатом заборе, огораживающем двухэтажное здание, выбеленное известкой. Колючая проволока над забором, сейчас заключенные зайдут в барак, и калитка закроется на замок. – Налево! Справа в колонну, по одному! Зэки входили в калитку организованно, но до двери в общежитие доходили не все. Барбос и Боб свернули в курилку под шиферной крышей, куда от главного входа вела тщательно очищенная от снега бетонная дорожка. Спартак последовал за ними. Телок, похоже, спешил в теплое здание, но все-таки тоже пошел в ту сторону. И Хруст ко всем присоединился, и Дыня. Собралась целая толпа, но не только для того, чтобы перевести дух через фильтр сигареты; похоже, предстоял серьезный разговор. Вернее, Барбос хотел, чтобы он состоялся. Но события он не торопил. Спартаку очень хотелось курить, но сигарет у него не было, а попрошайничать он не собирался. Впрочем, Барбос протянул ему «примочку» без фильтра. – Я так понимаю, ты пустой, – сказал он, словно оправдываясь. Дескать, не должен угодничать, но положение обязывает. – «Хабар» на складе, завтра, сказали, выдадут... – выпустив из легких дым, объяснил Спартак. – А завтра опять в кондей. – Там Абакум сейчас. Его тоже по-черному гнобят, – с угрюмым видом сплюнул на снег Хруст. – Беспредел, в натуре. Ссученные здесь в почете, козлам – воля вольная. – И много таких? – сухо спросил Спартак. – Да каждый третий... – В отряде сколько? – Ссученных всего трое, – сказал Барбос. – Окунь, Финик, Абрек... Окунь авторитетным вором, говорят, был, короновать даже хотели. Но хозяин его сломал. По-черному прессовал, пока не сломал. И Финика сломал, и Абрека... Потому Окунь волком на тебя смотрит. Завидует он тебе, что ты не сломался. – Значит, знает насчет меня, – сделал вывод Спартак. – Вот и я думаю, что наводку на тебя дали, – кивнул Барбос. – Сам по себе Окунь – фуфло, но с ним козлы. А это целое стадо. У Медяка в свите четыре бойца, и еще мужиков десять собрать может. Крепких мужиков... Ну, вообще всех мужиков поднять может, потому что власть у него. Он вообще за отрядного здесь. Его все слушают. |