Онлайн книга «Земля Сияющей Власти»
Поскольку Воробьёв исполнял обязанности заместителя Арчеладзе — конечно, всё это условно! — «каскадёр» поднял свою гвардию по стойке «смирно» и сделал попытку рапортовать. — Да кончай ты! — ругнулся тот. — Разговор есть! Пошли! Они уединились во дворе коттеджа-казармы. Начинался густой снегопад и тельняшка Воробьёва промокала на глазах. — Где Никанорыч? — спросил он, не чуя холода. — А что ты у меня спрашиваешь? — выпучил свои бельма Кутасов. — Вы с ним вместе там… — Его нет. Исчез, я спал и не видел, когда. — Куда он исчезнет? В одиночку?.. — Сбежал! — Ты что молотишь? Володя?.. — Сейчас он на дороге, дерётся с каким-то мужиком. Оба горят, как факелы… — Что ты несёшь?.. — Это не я несу! — отрезал Воробьёв. — Это несёт женщина, которая оказалась в его комнате. Ты её должен знать, машинистка Капа. — Капа? Ну, знаю, видел… Откуда она здесь? Кутасов не был так близок к Арчеладзе и потому многого не знал. — Появилась! Захожу — она там хозяйничает, а Никанорыча нет. У меня подозрение — она сумасшедшая. Или… хрен знает что! Называет себя Дарой! — А это что такое? — Ну, есть такие женщины, — вдруг замялся Воробьёв, не зная, как объяснить, чтобы самого-то не приняли за больного. — Одна такая вела нас с Никанорычем через зону, мимо патруля и охраны, по минным полям… — По минным полям?!.. Так я тоже видел, как по минным полям шла женщина! — Слава Богу!.. Так вот это и есть Дары! — Вот это трюки! — оценил «каскадёр». — Так что, эта машинистка — она и есть? — Не знаю! Ум за разум!.. Но Арчеладзе нет! И вокруг нигде не видать. — Сейчас я мужиков подниму! — Погоди!.. Может, объявится, — остановил Воробьёв. — Подождём час-другой. Дело в том, что у Никанорыча с этой… машинисточкой был роман. — О! — воскликнул Кутасов. — Так она к нему… — А как? Через границы? Через зоны? Как? — Любовь, она ни страху, ни границ не знает. — Фигня!.. Может, и правда — Дара? — Тогда почему ушёл Арчеладзе? Если Дары — на нашей стороне? — У меня крыша едет. — В любом случае играю тревогу, — заявил «каскадёр». — Не хватало потерять Арчеладзе! Потеряем, а дальше что? Куда?.. — Играй! — позволил Воробьёв. — А мне придётся с… Капитолиной тут. Если что, я её в подвал запру. Нет, здесь что-то не так! Авантюра! Или… операция службы безопасности «Арвоха». — Что с пленными делать? Они же сидят, мать их… И мы сидим, как на бочке с порохом! Может, отведём под горку, там старый колодец есть… — Ты что?.. Никанорыч самого в колодец спустит. — Но их ведь ищут! И найдут. Нам тут не сладко будет… — Посади их в трофейный бронетранспортёр, заложи радиоуправляемую мину и на ночь вывези в лес. Чтоб всегда на колёсах были… — Понял! — развеселился «каскадёр», которого хлебом не корми, только поставь какую-нибудь задачу с прибабахом. — И прочешем окрестности, дороги. Заодно посмотрим, не рыщут ли «духи мёртвых». Прежде чем вернуться в свой коттедж, Воробьёв помялся на улице, продумывая линию поведения с Капитолиной, отработал основные положения и после этого толкнул дверь. Холод, наконец, достал самого нутра, и его поколачивало. Прыгающей походкой он хотел проскочить в свою комнату, но в коридор выглянула Капитолина. — Ужин готов, Воробей! Я жду тебя! Внезапная фамильярность его покоробила — он с детства не терпел своей фамилии из-за постоянного прозвища, — но тут сделал вид, что ничего не заметил. — О, прекрасная Дара! Подавай скорее на стол! — Что это с тобой? — между тем насторожилась она. — Что? На улице снег, промок… — Я не об этом. Отчего ты стал лукавить? — Лукавить?.. Это от голода! — Смотри, Воробей, — она погрозила пальчиком. — При мне будь таким, какой есть. Иначе не стану кормить. — Почему — Воробей? — обиделся он. — Потому что похож. И совсем нет оснований обижаться! Я тебе даю гордое прозвище! — Гриф — гордое прозвище. — А врабий, как называли эту птицу в древности? — засмеялась Капитолина и стала читать наизусть: — «Запоёт врабий — и взойдёт солнце, заверещит врабий — час полуденного гимна возвестит, а во след ему всякий гой руки воздымет, дабы источилась благодать в его сущность, но заплачет врабий, и мы слезой умоемся, ибо замирает в час ночной живая и неживая материя…» — Это про меня? — усаживаясь за стол со странным чувством нереальности, спросил Воробьёв. — Это про птицу, живущую исключительно по движению солнца, — пояснила Капитолина, украшая зеленью блюдо с чем-то дразняще-вкусным. — Знающим её язык не требуются часы. Птица, отбивающая время. Он взял вилку, занёс, чтобы ковырнуть содержимое большой тарелки, и не успел: в комнату ворвался Кутасов. — Володя!.. Выйдем, разговор есть! Глаза его рыскали по сторонам, но видели лишь женщину в комнате. — Что там? — привстал Воробьёв. — Он пришёл сказать, что пленных в подвале нет, — спокойно сообщила Капитолина. — И что охранники несут полный бред и, видимо, с сильного похмелья. Теперь они оба неприкрыто уставились на женщину, ожидая продолжения, чтобы принять какое-то решение или хотя бы что-то понять. — Но всё в порядке, — после паузы сказала она. — Охранники были трезвыми, а пленных выпустил Гриф. Садись и ты, витязь. Я знала, что придёшь, и сготовила на троих. Они насторожённо и мрачно переглянулись, после чего Воробьёв положил вилку и встал. — Вот что… Капитолина! Я вынужден тебя пока… изолировать. — В подвал? — спросила она с готовностью. — Придёт Арчеладзе — пусть разбирается! — Резонно. Жаль только, готовила, готовила, а вы есть не стали. — Иди вперёд. — Можно, я возьму плащ, Воробей? — попросила она. — Там холодно. Он сам подал ей суконный плащ с серебряной пряжкой на плече, проверил содержимое сумочки — женские безделушки. В том, как она безропотно повиновалась, Воробьёв почувствовал новый подвох и засомневался, правильно ли он делает, засаживая Капитолину в камеру-одиночку, где сидел некий Страга, также исчезнувший с пленными. |