Онлайн книга «Капитан закона»
|
Блин, как же Маргарита была права! Нельзя было связываться с Ксюхой, все беды от нее. Сначала Фирс, потом Касьян, теперь вот его на очередь поставили. А вода такая студеная… – Что, Паша, не хочется умирать? – беззлобно усмехнулся Городовой. – Я тебя понимаю. Ведь я и сам умирать не хочу. Не хочу, а ты меня заказал… – Это не я! – А кто? Может, Куприян в курсе? Мохнатый в отчаянии простонал, глядя на Городового. Ну откуда этот мент все знает? Может, он на самом деле полтергейст? Чур его! – Это Куприян все!.. Я его ни о чем не просил! Он сам все! – Что «все»? – Тебя заказал. Курихина обработал, чтобы тот сам вызвался тебя убить. А я не при делах! Я вообще ничего не знал! А когда узнал, я Куприяна наказал… Нет его уже… – А где он? – Там! – показал себе под ноги Мохнатый. Дескать, утопили Куприяна за самодеятельность. Но Городовой ему не поверил. – Там у нас Америка, – саркастически усмехнулся он. – А Куприян сейчас в Египте… Ты что, Паша, совсем за баранов нас держишь? – Да, похоже на то, – кивнул Ревякин. – Тогда с крючка сорвался – и еще раз сорвется, если мы его сейчас не утопим… – Не, не, не сорвусь! Денег дам! Слушаться во всем вас буду! Никакого беспредела, отвечаю! – Гляди, как запел, – засмеялся Ревякин. – Ну прямо агнец божий! – Ага, с рогами да копытами, – хмыкнул Городовой. – Как был ты бесом, Паша, так бесом и остался… Ну что, сам в прорубь прыгнешь или тебе помочь? – Вы не имеете права! – дал петуха Мохнатый. – Если я в чем-то виноват, то меня судить надо! – А в чем ты виновен, если не заказывал меня? – Вот я и говорю, что ни в чем! – Тогда в прорубь, – развел руками Ревякин. – Умерла так умерла… Кто Вентиля заказал? – Я… Я заказал! – Кто исполнил? – Куприян… Куприян исполнил. На самом деле Куприян всего лишь разрабатывал Вентиля, а исполнял другой. Но шишки сейчас валить надо было на него. Он в тридесятом государстве, до него так просто не доберешься. – А Кряка кто сделал? – Тоже он! – А Джапана? – Он. То есть я. – А труп где? – Не знаю. Куприян знает! – Позвонишь ему, скажешь, чтобы возвращался. – Хорошо. – А пока давай в машину. Мы протокол составим, а ты все подпишешь. На протокол ушел час, не меньше. И Мохнатый все подписал. Завтра же он подаст протест прокурору, заявит, что менты выбивали из него показания под страхом смертной кары. …Тюремная камера, зарешеченное окно, сортир в ближнем углу, нары, заключенные. Все бы ничего, но это не КПЗ, а следственный изолятор. А ведь по правилам Мохнатому сначала должны были предъявить обвинение и только потом отправить сюда. Но не было этого, в СИЗО его доставили сразу, без предварительного заключения. Мохнатый помнил, как попал сюда в первый раз. И досмотр тогда по полной программе ему устроили, и врач глупые вопросы задавал. Фотографировали его, стригли налысо тупой машинкой, потом на сборку отправили, где он мариновался почти сутки, прежде чем попасть в общую камеру. И еще его через баню прогнали, одежду прожарили. А сегодня – никаких действий. Поздно уже, сказали, завтра со всеми формальностями разберутся. И матрас тоже завтра выдадут, и белье, и все, что полагается заключенному. А пока ему придется спать на железных полосах, из которых сварена шконка. Камера небольшая, всего на четыре места, три шконки заняты, одна, на втором ярусе, пустовала. – Здорово, братва! – поприветствовал сокамерников Мохнатый. – Здоровей видали! – отозвался один. И тут же со шконки поднялся другой, рослый, мощный амбал. Казалось, он собирался показать, что действительно есть люди поздоровее Мохнатого. На самом деле он просто подошел к унитазу, зевая, справил малую нужду. Потом повернулся к Мохнатому. Квадратное лицо, широкие скулы, тяжелый подбородок, крепкая шея и сильные, как у штангиста, руки. Взгляд ледяной, со скрытой угрозой. – Ты кто такой? – спросил амбал. – Мохнатый я. Это должно было произвести впечатление на пассажиров. И действительно, эффект был. – Жук, это по твоей части! Из-под одеяла выбрался еще один тип, такой же рослый, как говорится, косая сажень в плечах. Но его движения были лишены вальяжной медлительности. Он подскочил к Мохнатому, одной рукой схватил его за грудки, подтянул к себе: – Так это ты моего кореша замочил, падла? Мохнатому стало не по себе. Он же должен был просчитать ситуацию. Ясно, что менты неспроста определили его в эту камеру, а он, дурень, взял да и назвался… – Слышь, тебя самого замочат, понял! Он мотал срок, он знает зону, поэтому выбрал единственно правильную для данного случая тактику. Победа куется в нападении. – Гусар на моей стороне, понял? Жук разжал руку, и Мохнатый смог отступить назад. – При чем здесь Гусар? – с некоторой растерянностью спросил браток. – При том, что он в законе. И мы с ним кореша, понял? Действительно, Мохнатый отстегнул приличную сумму в воровской общак и теперь мог всерьез рассчитывать на поддержку бродяг. – Ну и что с того? – А то, что у вас проблемы могут возникнуть, пацаны. Вам это нужно? – Так ты тот самый Мохнатый, который полгорода под себя взял? – в растерянности спросил громила. – Я тот самый Мохнатый, который срок мотал! Я здесь не новичок, понял, так что не надо права качать! – Да никто и не говорит, что ты новичок. Только ты кента моего замочил. – Кого конкретно? – Фирса. – Гонишь? Фирса из-за бабы вальнули. И я здесь не при делах, понял? – Но ты же «Двадцать пятый час» взял. – Ну и что? На моей земле кладбище стоит, но это же не значит, что все трупы – мои? – Ну, в общем, да, – кивнул потухший Жук. – Тогда какие проблемы? – Ты, Мохнатый, извини, я здесь уже давно: что там, на воле, не знаю – так, слухи доходят… – Говорю же, из-за бабы Фирса вальнули. Пацан у этой бабы был, он его и вальнул. И его, и Касьяна… – Да и про Касьяна я слышал… А что за пацан? – Слышь, Жук, ты знаешь, сколько времени? – расхорохорился Мохнатый. – Я тебе чо, сказки на ночь рассказывать должен? Мне упасть надо, а я тут с тобой не в тему базлы гоняю… |