Онлайн книга «Когда любовь соперница у смерти»
|
– Это Арина была, – сказал я. – Арина?! Парень вдруг стал похож на резинового болвана, из которого вырывался излишек воздуха. Сдулся, обмяк, даже в коленях слегка просел. – Так, спокойно! – тоном, призывающим к спокойствию, сказал я. И вынув из кармана ручку, вертикально вознес ее на уровень груди. – Смотреть сюда! Тихо, еще тише… Дышим свободно, спокойно… Вряд ли я обладал даром гипнотизера, но парень действительно стал успокаиваться. И когда я коснулся ручкой его губ, воспринял это как должное. В это время на крыльцо вышла Арина. – Юра?! – удивленно и, как мне показалось, раздосадованно протянула она. – Ты что здесь делаешь? – Я думал, что ты Ира, – обреченно вздохнул парень и уронил голову на грудь. – А чем тебе Арина не нравится? – спросил я тем же унылым тоном. Незваный и чуточку сумасшедший гость оказался вовсе не Гариком. Это всего лишь какой-то Юра. А я уже размечтался… Нравилось мне это село, и дом хороший, как снаружи, так, наверное, и внутри. И Арина приятно волновала мою кровь, а перспектива провести ночь под одной с ней крышей распаляла воображение. Но будь моя воля, увез бы я отсюда девушку, не задумываясь. Предчувствие скорой беды растревожило меня не на шутку. – Не нравится, – буркнул парень. – Что, совсем? – Я Иру люблю. – Нет Иры. – Я слышал… А тут сказали, что Ира приехала… А ты кто? Жених ее? – Юра кивком головы показал на Арину, которая смотрела на него если не с ненавистью, то близко к тому. – Не твое дело! Иди отсюда! – нагрубила ему девушка. – Зачем ты так? – обиженно спросил он. – А как ты, так и я! Парень обескураженно пожал плечами и ушел. Я закрыл ворота и вместе с Ариной проследовал в избу. У избалованного цивилизацией горожанина обстановка дома могла бы вызвать пренебрежительную ухмылку. И обои здесь безвкусные, и мебель устаревшая, а русская печь так и вовсе анахронизм. Посмотрел бы я на такого умника, попади он в такой дом зимой, из промерзшей степи в лютую метель. Еле живой от холода, он встал бы на колени перед этой печкой и молился бы не образам, что в красном углу, а пышущей жаром топке. И за дощатый стол на такую же грубую лавку сел бы с радостью, если бы хозяин соблаговолил угостить его горячими щами да кашей. А потом бы в кровать, на пышную перину, под пуховое одеяло… Стол и впрямь сколочен был грубо, хотя и добротно. Но чего стоила кружевная скатерть ручной работы? А занавески, салфетки, домотканые дорожки на полу?.. Старинный с резным карнизом буфет – тяжелый и основательный, в нем настоящий хрусталь. Велюровый диван и японский телевизор в горнице, казалось, не вписываются в общую обстановку сельского быта, но все же лучше с ними, чем без них. Тем более что диван раскладывался в двуспальное ложе… Арина села на лавку, сложив руки, как прилежная школьница за партой. – Что дальше? – спросил я. – А что дальше? – пожала она плечами. – Что есть в печи, на стол мечи. – Я здесь не хозяйка… – Но ты за нее. Старый холодильник с механическим замком стоял с открытой дверцей, это значило, что в нем пусто. И печь холодная, в ней тоже ничего нет, кроме пустых чугунков. – Жаль, что Ирки нет, – сказала она, с горечью во взгляде опустив голову. – А если бы была? – И кур бы накормила, и в печь бы что-нибудь поставила. Она такая… Была… – Да печь затопить не трудно, – сказал я. И тушенка у меня была, чтобы приготовить кашу. Крупа в доме наверняка найдется. Я повернулся к Арине спиной, чтобы обследовать хозяйские закрома. – Ты куда? – капризно спросила она. – На стол что-нибудь придумаю. – Я плохая? – Не понял. – Глеб Ирку любил, Костя по ней с ума сходил, этот Юрка с детства за ней бегает… Я ему даже не нравлюсь! – голосом, похожим на стон, заключила она. – Что во мне не так? – Все в тебе так, – в раздумье дернул я плечом. – А честно? – Может, Ира твоя была чуточку душевней? – А я что, на стерву похожа? – Я бы не сказал… Ну, так что, ужин готовим? Пока я ходил за тушенкой, Арина засыпала в чугунок пшеничной крупы, залила ее водой. Осталась самая малость – затопить печь. Пока я этим занимался, девушка сходила на огород, нарвала огурцов и зелени. И не побоялась сломать наращенные ногти. Еще она попросила меня натаскать воды и открыть банку с мясными консервами. – Я здесь сама управлюсь, а ты баньку истопи. Если честно, и я сам подумывал о том, что при доме должна была быть баня, но как-то не решался спросить, чтобы не быть уличенным в порочности своих намерений. Но раз уж Арина сама предложила, то я должен был мчаться в баньку на всех парусах. Впрочем, из дома я вышел без всякой спешки. Но в огороде значительно прибавил в темпе. Впрочем, вскоре мне пришлось вернуться обратно, поскольку баньку в огороде я не нашел. Оказалось, что нужно идти в конец улицы, которая выходила к реке, где у самой воды и стояли маленькие бревенчатые домики с жестяными трубами. Арине пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, какая банька принадлежит бабушке, а ключ, открывший навесной замок, подтвердил ее предположение. На поиски ушло время, потом я челночными рейсами ходил к реке, таскал воду. Пока разжег печь, пока прогрел баню… В общем, мы с Ариной уже сели ужинать, а банька еще только дозревала. – Как пойдем, сначала ты или я? – как о чем-то само собой разумеющемся спросила она. Я рассчитывал на несколько иной сценарий, более простой и компанейский, но сделал вид, будто иного вопроса и не ожидал. – Ну, как мужчина, я пропущу женщину вперед… – Я еще не женщина, мне всего двадцать, – с улыбкой заметила Арина. – Жаль, – с показным унынием вздохнул я. – Что жаль? – не поняла она. – Выпить не с кем будет. Я нагнулся, взяв с пола заранее приготовленную бутылку водки, скрутил пробку. – Почему не с кем? А я? – удивленно посмотрела на меня девушка. – Тебе всего двадцать. А по закону можно только с двадцати одного. – А кто узнает? – весело улыбнулась она. – Я. – А ты у нас – закон? – Совершенно верно. – Что, и не разрешишь? – Ну, если ты настаиваешь. – Настаивать не буду, но не откажусь… – Тогда ставь две рюмки, для меня и для себя. |