Онлайн книга «Звездные раны»
— А про пляски в хороводе? — Про пляски Ангел не поверит. Если даже кто-то проболтается случайно, — убеждённо заверил начальник партии, — для него это не аргумент. Если напились халявного спирта, чего бы не поплясать? Тут всё естественно… За одного боюсь, не нашего… Есть один человек, который видел наши танцы. И вообще он всё видел… И может вломить нас Ангелу с потрохами! — Кто это?.. — Мусорщик, — у Ячменного задёргались левая щека и веко, будто стал подмигивать. Зажал ладонью пол-лица — не помогло… — Мусорщик не сдаст. — Никто его не предупредил! Может рассказать!.. Мать его в душу!.. У него жена потерялась с этими плясками, злой, как чёрт. Если не найдёт, — нагрянет сюда, и ему Ангел может поверить, он человек со стороны… — Баркоша остался безработным, — объяснил Зимогор. — И подрядился отловить пещерного медведя для Академии наук. И сразу забыл про жену… — Забыл? Как же! Медведь это у него прикрытие! Что с ним делать будем, Олег Палыч? — он остановился. — Найти и поговорить? У меня с ним хорошие отношения были… — Мусорщик уже ничего не скажет. И никому, — заявил Зимогор. — Пошли! — Почему? — с лёгким страхом спросил Ячменный. — Заболел, расстройство психики… — Не может быть! У него на своей жене крыша поехала! — Теперь на пещерных медведях едет… Олег открыл ключом дверь, приложил палец к губам. — Тихо, на цыпочках. Она очень устала, пусть поспит… — Кто? — шёпотом спросил Ячменный. — Моя жена, Лаксана… Тот посмотрел на Зимогора с опаской, однако, заглянув в дверной проём, увидел спящую на кровати женщину и действительно пошёл на носочках грязных резиновых сапог. Олег остался у двери, закурил, поджидая, когда начальник участка закончит рыться в командирском столе. Вдруг он бросил бумаги и выскочил на улицу. — Это жена! Жена Баркоши! — зашипел, тыкая рукой в домик. — Олег Палыч! Вы с ума сошли! Это не ваша жена! — Моя. Моя бывшая жена Лаксана! — Да нет! Баркошина! Я же знаю, видел! Анной зовут… — Запомни, теперь она моя настоящая жена, Лаксана, — внушительно произнёс Зимогор и встряхнул его за грудки. — И про Баркошу чтобы не слышал. — Погодите… А где он? А если он сюда нагрянет! Перестреляет всех!.. Вы его не знаете!.. — Не нагрянет… — Вы что… Вы что-то сделали с ним? — Ничего, он охотится. Ищи журнал и гуляй. Я буду отдыхать. — Нет, правда, что с ним? — Сошёл с ума, полная деградация личности. Ячменный снова пробрался к столу, и озираясь на спящую, порылся в бумагах. Через минуту явился с журналом. — Я предупреждал… Зимогор закрыл дверь, осторожно ступая, приблизился к Лаксане. Свет Манорайской котловины падал ей на лицо и делал его божественным: отмытые с водорослями волосы её всё-таки остались пепельными и шелковистыми, воспалённые от огня веки слегка успокоились, приняли золотистый оттенок, отросли обгорелые ресницы. Вот только обветренные губы спеклись от долгой жажды и на вид казались жёсткими и шершавыми. Олег набрал в рот воды и, склонившись, стал поить по голубиному. Не просыпаясь, она подставляла приоткрытые губы, делала маленькие глоточки и улыбалась. — Отыскал своё сокровище? — внезапно разрушил идиллию незнакомый голос от двери. — Рад за тебя… Олег замер, потом медленно отнял губы и проглотил остатки воды. У порога стоял Мамонт в солдатском камуфляже и толстых горных ботинках. Короткоствольный автомат под мышкой… — Извини, что помешал, но дверь была открыта, — сказал он шёпотом и сел к командирскому столу. — Ты бы и с отмычкой залез, — буркнул Зимогор. — У меня очень мало времени, — проговорил Мамонт. — Через несколько минут сюда прилетят вертолёты с твоим начальством… — Меня это уже не волнует. Мы можем уйти отсюда. Через несколько минут. — Вот как?.. Выщипнул перо у жар-птицы и бежать? Нет, гой, ничего не получится. Ты сам определил свой рок, теперь остаётся лишь повиноваться ему. — Фаталист! — чуть не крикнул Олег и обернулся к спящей. — Я ещё тогда это понял… — Дважды ты пытался переломить судьбу. И что вышло? — усмехнулся Мамонт. — Хочешь и в третий раз обмануть её?.. Хорошо, ступай, тебя никто не неволит. Доля странника — солёный путь познания, прекрасный опыт. Но поверь мне, всё равно вернёшься в Манораю. Не сам, так Лаксана приведёт назад. — Забыл. Я же тебе проспорил… Не удалось мне переубедить начальство, как видишь. Зато ты оказался провидцем, засадили аварию. — Но достали манорайскую соль… — Соль?.. — Ты называл её чёрным песком. — А это — соль?.. Понятно. Значит, это ты подменил керн! И унёс бутыль с песком. — Верни, — попросил Мамонт и достал золотую капсулу. — Она лежит в кармане твоей куртки. — То есть, как — вернуть? — опешил Зимогор. — Почему? — Потому что ты украл её. А краденая соль принесёт только вред. Тебе и человечеству. — Можешь вразумительно сказать, кто ты такой? — забывшись, громко спросил Олег. — С какой стати я должен исполнять твою волю? Ты кто? Хозяин земли? Чиновник? Авторитет с автоматом? Кто ты такой? — Без автомата, — сказал тот и поставил оружие в угол. — Пришлось позаимствовать… Передай его лейтенанту, а то засудят парня. У него же не хватает одного ствола? — Верни ему манорайскую соль, — внезапно попросила Лаксана за его спиной. — Я знаю, кто он. Зимогор достал солонку и, внутренне противясь, вложил её в протянутую ладонь. И в тот же миг ощутил на своей шее тёплые и ласковые руки. Мамонт не торопясь пересыпал тяжёлые крупицы в капсулу, закрутил крышку и спрятал во внутренний карман. — Она действительно знает, кто я… До встречи, гой! * * * Когда Олег вышел из своего убежища под каменным грибом, на борту Манорайской впадины, на альпийском лугу, стояли уже три вертолёта — он не слышал, когда они прилетели, ибо в тот час его словно не было в текущем времени. Поднимаясь в гору, Зимогор возвращался в настоящее и с каждым шагом сильнее ощущал земное притяжение. Прежде чем ступить в пространство, замаскированное от космоса, он сел на землю возле светлой дождевой лужи и, заглядывая в водное зеркало, некоторое время хмурил брови и, словно актёр в гримёрной, напускал на себя угрюмый вид, гримасничал, изображая неудовольствие, гнев и злость — всё, чтобы согнать с лица счастливую, беззаботную улыбку. |