Онлайн книга «Звездные раны»
Он понял, улыбнулся открыто. — Не выйдет, сухой закон! Но достать можно… — Я не о том, — прервал Насадный. — Отработай червонец. Тот взглянул на автомат и глаза его помолодели. — Слушай, если ты не провокатор, мы можем с тобой!.. Да с одним стволом весь город захватим! Я всё продумал! Сначала освободим общагу, ну, штрафной изолятор. Выпустим бубновых тузов, а они уже давно пиковин наточили, и если пойдут гулять… — Фамилия спеца внизу — Ковальчук? — спросил Насадный. — Не знаю… Он три нуля пятый! Какой-то агрегат собирает, вечный двигатель. — Он давно здесь? — Полгода… Ты и его знаешь? — он снова что-то заподозрил. — Позови сюда. — Сюда?! — изумился Кошкин. — Да он не пойдёт! Он же с тремя нулями! С ними даже разговаривать нельзя! — Шепни на ухо: академик зовёт. Тот недоверчиво пожал плечами, однако стал спускаться вниз. И едва голова его скрылась, Дара вернула Насадному талисман, сказала озабоченно: — Будь осторожнее с ним. Не доверяй. — Я его знаю, видел в деле. Дерзкий парень! — Здесь никому нельзя доверять. Ты знал другого человека. Ждать пришлось несколько тревожных, напряжённых минут: Ковальчук мог не выйти, дать сигнал охране, так что академик держал под прицелом не пролом замурованного бокса, а вход в катакомбы. Наконец, задрожала стальная лестница и над дырой медленно вырос соавтор «Разряда», за ним поднимался Кошкин. — Где он? — спросил Ковальчук, вертя головой. — В рот пароход!.. — Я здесь, — Насадный выступил из-за укрытия, опуская ствол автомата. — Ну, здорово были, пропащий! Кажется, он был рад встрече, по крайней мере, раскинул руки, словно обнять хотел, и не смутился даже при виде оружия. — Академик?! Ну, полный звездец! Откуда ты? Тот знаком подозвал Кошкина и велел запереть изнутри входные ворота в штольню, после чего вытащил лестницу из пролома и выключил теплодув. — Вот теперь поговорим. Ковальчук несколько увял, нарочитая радость встречи медленно переросла в напряжённое ожидание. — Абзац… Не слабо для начала. — Что же ты не явился орден получать? Высшую награду Родины? — Не за награды работали, Святослав Людвигович… — А тут тоже за светлое будущее? Или за белое? — За бабки, академик. За хорошие бабки. Времена другие, мать их… — Где же тебя братья откопали-то? Всесоюзный розыск был, но награда так и не нашла героя… — Плохо искали, — натянуто усмехнулся Ковальчук. — Братья Беленькие так сразу нашли… Ты-то какими судьбами здесь? — Приехал взглянуть на своё детище. — С автоматом? — Времена такие, мать их… «Разряд» смонтировал? — В линию собрал, — осторожно признался он. — И запустил… Ты там такого нагородил, а технической документации не оставил. Подбираю оптимальные режимы… — Я помогу, — серьёзно пообещал Насадный. — Хорошо, что в линию собрал, мне меньше работы… Ковальчук присел на край платформы с теплодувом. — Ты же не за этим приехал. Скорее, наоборот… И хочешь, чтоб я тебе помог? — Правильно, как соавтор! Он посмотрел с сожалением, словно на больного с тяжёлым и неотвратимым диагнозом. — И рука поднимется? — Сейчас увидишь. Спускайся вниз, — академик сбросил лестницу в пролом. — Я за тобой. Томский чудотворец не двинулся с места, взглянул исподлобья. — Я не принадлежу к этому полудурочному братству, — тяжело произнёс он, — вольнонаёмный, свободный художник. И не упёртый, как они. — Тем более! Значит, всё понимаешь. Он возбуждённо вскочил, но тут же сел. — В восемьдесят седьмом от нищеты я стал челночить, в Польшу ездил по чужим документам, сковородками и утюгами торговал, назад тряпьё возил… Там на меня и вышли эти люди… В общем, не знаю, на кого работал, но за два года получил столько, что в девяностом купил замок в Чехии, восемнадцатый век. В Штаты звали — не поехал, не нравится, здесь хоть славяне живут… И сделал им примитивную хреновину бурить шахтные стволы электроимпульсным способом! Никак не мог привыкнуть, всё казалось, дурные деньги… А ты что заработал, академик? За всю жизнь? Как оценили твой талант? Побрякушками на грудь? Памятником при жизни? — Мы с тобой залезли в технологии будущего, — всё ещё пытался образумить его академик. — А как настоящее может использовать их? В виде оружия? И как оценить?.. Ковальчук начал медленно вставать, и в этот миг Дара выступила из-за спины Насадного. — Не убеждай изгоя, это бессмысленно! — шагнула к нему и вскинула руку. — Ты искал счастье — я дам тебе счастье. Томский чудотворец попятился точно так же, как недавно журналист, влип в стену штольни. — Постой! — академик перехватил руку Дары. — Он на самом деле гений! Нельзя лишать разума настоящее! Пусть он останется… — Чтобы служить кощеям? Нет, я исполню свой урок, Варга! Она на миг заслонила Ковальчука, и когда отпрянула в сторону, перёд Насадным уже сидел счастливый, улыбающийся безумец… * * * Утонувший по брюхо вертолёт никак не мог оторваться от земли, вмёрзшее в снег шасси держало крепко, но откапывать уже не оставалось времени. Белый непроглядный вихрь, поднятый винтами, заслонил и так серенький угасающий день: в это время на Таймыре уже не гасли яркие звёзды. Дара раскачивала машину на амортизаторах, давала превышенные обороты двигателя, опасно манипулируя ручкой шаг-газа, норовила создать боковой крен, чтобы вырваться из плена — вертолёт оставался на месте, словно приросший к арене цирка. — Бью по колёсам! — крикнул академик. — Надо убрать давление в шинах! — Давай! Сбавляю обороты! Насадный приоткрыл дверцу и наугад расстрелял оба передних колеса, потом свесившись, левое заднее, и когда перевёл ствол к правому, вдруг увидел Кошкина, обхватившего стойку шасси. — Взлетай! — немо орал бывший пилот, и, уперевшись в снег, пытался оторвать машину. — Полный газ! Или что-то другое, но в тот миг ему почудились именно эти слова, считанные с движения губ. Со всех сторон к недостроенному цирку неслись призрачные фигуры с ружьями. — Взлетай! — повторил он команду, наклонясь к розовому уху Дары. — Полный газ! |