Онлайн книга «Звездные раны»
— Не пойму… Что я должен помнить, Лаксана? Она вздохнула, подтянула к себе платье. — Хотела пробудить твою память… Не получилось. Зимогор потянулся к ней — ускользнула… — Ничего, всё равно ты вспомнишь. И тогда станешь искать меня. А сейчас спи. — Закусывай, Олег Палыч! — чуть ли не закричал топограф. — Ты же за рулём?! Он ещё раз очнулся и ощутил в руке ложку. Хмель расслабил сознание, растворил ощущение реальности. — У нас же сегодня самолёт, Олег Палыч! Аквилонов ждёт! — Я понял, понял, — забормотал Зимогор. — Всё в порядке… Сейчас закушу и часик посплю… И только сели с ложками у котелка, как заметили на опушке человека. Он шёл к костру скорым, прыгающим шагом и поддёргивал карабинный ремень на плече — по всему видно, ещё один хозяин. — Здорово, мужики, — сказал весело. — Кто такие будете? На вид ему было лет тридцать пять — ровесник, однако в нём чувствовалось старшинство и ещё какое-то очень доброе, беспричинное к нему расположение, из-за того, что голову одолевал хмель. Хотелось обнять его, как старого знакомого или родственника, усадить немедленно за стол и потчевать. — Сами не знаем кто такие, — легкомысленно и радостно бросил Зимогор и встал с земли. — Это и не важно! Просто люди… Давай с нами супчика похлебать! И водочки! «Кремлёвская»! — С утра я не пью, — незнакомец присел к огню, поставил карабин между ног. — А то ходишь целый день, как дурак. — А ты-то кто такой? — спросил топограф. — Я?.. Я отработчик. Или чтоб понятнее — космический мусорщик. Баркоша фамилия, слыхали? — Известная личность, что ли? — Популярная. Один остался из бригады… — Это вы тут ракетные ступени собираете? — спросил Зимогор. — Мы! — мотнул недовольно головой. — Вернее, я! И один драный трактор от всей мехбазы! Ещё и манипулятор накрылся… Руками их, что ли, грузить?.. Пускай валяются. Зимогор засмеялся. — Я подумал, ещё один хозяин земли явился! Баркоша одет был не лучше вчерашнего алтайца — застиранный форменный камуфляж с выцветшими крупными буквами на спине — аббревиатура Министерства по чрезвычайным ситуациям, — стоптанные ботинки, пожухлый кепарик на крупной голове. Однако выглядел неплохо — красномордый, белобрысый, и силой не обижен. Опытным глазом скользнул по футляру теодолита, остановился на рейке, сложенной пополам. — Топографы? Или геологи? — Может, примешь для знакомства? — вместо ответа предложил Зимогор. — Да у тебя там что осталось-то? — глянул на потное стекло бутылки. — И начинать нечего… — Ещё одну найдём! — Тогда наливай! Он залпом выпил целый стакан, взял пальцами кусочек тушёнки. Топограф глядел на Зимогора, как придирчивая жена на мужа в застолье. Тот назло ему выпил и стал хлебать суп. — Слышал, тут бурить собираются? — закусив, проговорил мусорщик. — Так это вы и есть? — А откуда слышал? — серьёзно заинтересовался Олег: все работы в Манорае предполагалось вести под грифом «секретно»… — Да говорят… Наливай ещё, а то уйду! — Ну и что же говорят? — Зимогор вылил ему остатки и достал вторую бутылку. — У нас самолёт из Горно-Алтайска, Олег Палыч! — не выдержал топограф. — А я машину не вожу! Я только за штурмана могу! — Научишься! — отмахнулся Зимогор. — Дай с человеком поговорить! — Сказали, приедут геологи скважину бурить, — невзирая ни на что, вымолвил мусорщик. — Только гиблое это дело… Ничего у вас не выйдет. Одна морока. — То есть, как ничего не выйдет? — Да так… Деньги зря вколотите в землю и всё. И деньги, надо думать, большие. Зимогор отложил ложку и встал. — Ну ты, брат, даёшь!.. Это почему? — А вы что, не слыхали никогда?.. Тут много всяких экспедиций бывало. Народу погублено!.. Вот и людей даже отсюда вывезли, пустые деревни стоят, даже райцентр есть, каменные дома. Коровы одичали, свиньи… Бывает, и люди дичают. Топограф посмотрел на свои руки, спросил серьёзно: — А отчего это так? — Манорая трогать себя не даёт. Она как строптивая… женщина. Так что собирайте манатки и отчаливайте. — Ничего себе, заявления! — Олег почувствовал, как начинает трезветь. — Ты вообще-то мужик серьёзный? Или как? — За базар отвечаю, — ухмыльнулся он, показывая, что владеет современным лексиконом. — Невезуха у вас начнётся прямо с сегодняшнего дня. Если не откажитесь бурить. Вспомните потом меня не один раз. Коль Баркоша сказал — не суйтесь, значит, не суйтесь. — А кто такой — Баркоша? — топограф заинтересовался пророчествами мусорщика. — Я Баркоша. Это моя фамилия. — Послушай, мусорщик, а ты местный? — спросил Олег. — Приезжий, — нехотя отозвался тот. — Жена местная… — Оно и видно. Борзый! А откуда? — Издалека, — он явно потерял всякий интерес к общению и вместе с ним — азарт. — Не тяните резину, ребята. Езжайте и больше не возвращайтесь. — Ты что же, вроде как выставляешь нас? — задиристо спросил Зимогор. — Добро, мужики, я вас предупреждал, — спокойно сказал он, развернулся по-армейски и зашагал вдоль опушки кедровника — туда, откуда явился. Но через минуту остановился, помахал рукой, крикнул: — Слышь, подойди сюда! — Это ты кому? — спросил топограф. — Да ему, этому шустрому! — указал на Зимогора. — Он вчера по лугам бегал! Упоминание об этом вдруг непроизвольно насторожило Зимогора, в сердце будто щёлкнуло что-то и поток адреналина ударил в кровь. Не хотел, но пошёл к мусорщику. — Был я на лугах… И что? Баркоша как-то резко изменился — нос вытянулся, губы посерели и краснота с рожи сползла. — Ты это… Ты там женщину не встречал? Молодая, в красивом платье… — Как зовут? — Да она может назваться как захочет! Зимогор, наверное, не сумел скрыть чувств, а пытливый, наблюдательный мусорщик мгновенно уловил его состояние. — Значит, встречал… Ну и как? — показалось, он улыбался зло и надменно. — Как она тебе, понравилась?.. Ладно, вижу, что понравилась. Пуговицы с «мясом» рвал, штаны в руках носишь… Он уже не мог совладать с собой, всё произошло как бы спонтанно, ненароком. Олег не был драчуном, не помнил, когда в последний раз кого-нибудь бил, но тут уложил мусорщика одним ударом в переносицу. Карабин отлетел в сторону, а сам мусорщик, распластавшись на земле, раскинул руки, замер и, часто моргая, стал смотреть в небо. И было злобное желание добавить — пнуть сапогом по рёбрам или врезать ещё раз по роже, однако странное поведение соперника обескуражило и мутный ком агрессивных чувств вышел через темя, словно синий, ядовитый дым. |