Онлайн книга «Лагерный пахан»
|
– Ты? За мокрое чалился? – недоверчиво протянул Трофим. – Да. Но я в этом не виноват. Я на машине ехал, а он пьяный был, из-за кустов выскочил… Мне год исправительных работ дали… – А за хищение сколько? – Больше. Целых четыре года… Самое смешное в этом деле то, что меня в рецидивисты записали. Я второй срок во Владимирской тюрьме провел. Жиха со мной в одной камере сидел. Благородных кровей человек! – Это было произнесено с таким уважением к известной персоне, что Трофим сам едва не поверил в сказанное. В принципе, он обязан был согласиться со Шмаковым, ведь речь шла о законном воре, но у него было свое мнение на сей счет. Не мог он всерьез относиться к бродяге, который дербанит своего брата из-за какого-то барыги… – Да и не только он… Я многих уважаемых людей знаю… Ты не смотри, что я такой нелепый, – ничуть не стыдясь самого себя, сказал Викентий. – Если надо, я сумею за себя постоять. Зато Трофим смутился: – Ну и зачем ты мне это говоришь? Я что, наезжаю?.. – Сейчас нет. Но мысли были… И тогда, ну, когда ты с топором, сам все помнишь… – Помню. Но смутно. Выпил много, крыша протекла… Дверь, помню, ломал, Кристина с ружьем, менты навалились… Вот я думаю, кто ментов вызвал? Трофим нарочно подбросил дровишек в разговор. А то Шмаков совсем расхоложен, весь такой деловой, огоньку ему надо, чтоб запах жареного ноздри пощекотал… – Думаешь, я? Как и ожидалось, Викентий утратил спокойствие. Он смотрел на Трофима как на злыдня, посмевшего бросить ему страшную предъяву. – Да ладно, расслабься. Менты за мной по следу шли. Я в кабаке черта одного подстрелил… Говорю же, накрыло… – Накрыло. А если бы нас топором изрубил? – Кристина бы твоя не позволила, – хмыкнул Трофим. – Огонь она у тебя баба, да? – Не баба, но да, огонь… А ментов я не вызывал, парень, – все никак не мог успокоиться Викентий. – Да ладно тебе, проехали же. Трофим попытался его унять, но тщетно. – Проехали? Да нет, парень, мы до сих пор с тобой едем… Не хотел тебе говорить, но раз уж ты сам начал, скажу, что это ты меня спалил… – Я?! Тебя спалил?!. – Да. Я думаешь, почему в вашей коммуналке жил? Потому что в бегах был, от ментов скрывался. А когда тебя взяли, мне пару вопросов задали. Я думал, отцепятся, но нет, дошло до компетентных людей, заварилась каша. Я съехал, пытался скрыться, но… В общем, я теперь здесь… Но ты не переживай, я тебя ни в чем не виню. И даже хорошо, что меня арестовали. Я думал, что меня в чем-то очень серьезном обвиняют, а оказывается, ничего страшного. Думаю, скоро меня выпустят на волю… Разумеется, Трофим не стал спрашивать, в чем именно обвиняют Шмакова. Во-первых, не принято лезть в чужие дела, а во-вторых, Викентий сам по себе мало его интересовал. Вот о Кристине бы он поговорил. Вот кто снился ему по ночам, вот кто будоражил его воображение… – Кристина ждет? – дрогнувшим голосом спросил он. – А как же?.. Она сейчас дома… У нас хороший дом, двухэтажный, с камином и сауной… Трофим представил, как обнаженная Кристина – красивая и недоступная – лежит плашмя на банных полатях, а шарик-лошарик на своем колесике охаживает ее веничком. Сначала веничком, а потом… И ей нравится, она стонет от удовольствия… – Чо тебе от меня надо? – сам от себя того не ожидая, рассвирепел он. Викентий испуганно шарахнулся в сторону, но очень быстро взял себя в руки. – Вообще-то, я могу уйти, – сказал он. «Ну и вали!» – хотел послать его Трофим, но сдержался, сама интуиция подсказала ему, что делать этого не стоит. – Тебе опасность, парень, грозит, – тихо сказал Шмаков. – Это ты о чем? – напрягся Трофим. Осторожно осмотрелся вокруг – не подслушивает ли кто. Люди вокруг, но это «серая» масть, блатные в своем углу, у них свои понты. Может, и есть среди «серых» стукачок, но вроде бы никто рядом не греет уши, не прислушивается к чужому разговору. – Со смотрящим у тебя недоразумение, – едва слышно произнес Шмаков. – Это я и без тебя знаю. – Ты ему какие-то деньги должен. – Ему?! Вообще-то, он говорил, что деньги Жиха требует. – Жиха?.. Не знаю… А почему Жиха? – Да потому что Рубач с ним в кентах. Жиха цеховых кроет, они ему отстегивают… Ты тоже цеховой, да? Тоже отстегиваешь?.. – Э-э, да… Есть постановление воровского схода, все теневые предприниматели должны отстегивать в общак десять процентов… – Постановление схода? – еще больше напрягся Трофим. Воровской сход – дело очень серьезное. Если так, то выходит, что он действительно против общака пошел, раз поднял руку на Лялина. Воровскую дойную корову зарезал, хоть и не своими руками, но все же… – И что за сход? – Кисловодский сход. О-очень большой сход… – Все-таки ты цеховой. – Да, у меня свое дело. Если позволишь, не буду говорить, какое. – Да я и не спрашиваю… Это что ж, если б я тебя тогда прибил, мне бы за тебя предъяву сделали? – А как ты думал? Все в этом мире взаимосвязано. Теневых предпринимателей в нашей стране совсем не много, а тюрем и лагерей хоть отбавляй, сам понимаешь, какой тугой воровская мошна должна быть. А где деньги брать? Вот нас и берегут… Такие вот дела, парень… Боюсь, что Рубач очень серьезно настроен. А я же вижу, он человек не очень хороший, от него всего можно ожидать. Да и разговор был… – Что за разговор? – всполошился Трофим. – С кем? – Плохой разговор. Для тебя плохой… Как бы тебе на «торпеду» не нарваться. Будь осторожен, парень… Он понял, о какой торпеде идет речь. Исполнителем воровской воли мог быть «бык» из его свиты или какой-нибудь лох, по уши в обязалове перед Рубачом. Этот лох убивает Трофима, за это списывают долги… А убить его могут запросто. Ведь он забил на Рубача с прибором, и если тот спустит это дело на тормозах, авторитет его гикнется в мутную водицу, как помершая на середине Днепра птица… – Да я-то знаю, что рамсы серьезные, – криво усмехнулся Трофим. – Только не пойму, какой твой в этих делах интерес? – Ну, не знаю, – замялся Шмаков. – Мы же все-таки соседями были… – Соседями?! У тебя дом свой с камином и сауной, а ты в нашем тараканнике жил, да ты ненавидеть нас всех должен… – Ненавидеть? – нахмурился Викентий. – Погоди, ты что-то не то говоришь, парень. Ваш тараканник – дворец по сравнению с тюремной хатой. Так что ж, по-твоему, я должен возненавидеть всех, кто сидит вместе со мной? Или ты сам всех вокруг себя ненавидишь?.. |