Онлайн книга «Лагерный пахан»
|
– Извините, но мне уже пора, – чуточку смущенно, словно извиняясь за отказ, сказала она. – Ну, посидели бы, поговорили, – заметно расстроился Алексей. – А о чем нам с вами говорить? – удивилась Калерия. – Ну, мало ли о чем… – У вас Олеся есть, с ней и говорите… – Да мне вообще-то тоже надо ехать… Он не мог позволить ей уйти. Эта красотка должна была стать его женщиной – если не на правах собственности, то хотя бы аренды. – Леш, ты куда? Олеся все поняла, но ему было все равно. Калерию он нагнал возле машины, в которую она собиралась сесть. «Фольксваген Гольф», не самый лучший вариант для девушки. – А я думал тебя подвезти, – игриво улыбнулся он. – Спасибо, не надо… – Да уж вижу… А ты далеко? – Домой, к мужу. – Ты замужем? – Не совсем. Гражданский брак… – Ну, это несерьезно. – Для кого как… – Может, поужинаем вместе? – предложил он. – Нет. Отказ прозвучал настолько же категорично, насколько удивительным оказалось продолжение фразы. – Ужин – это поздно, – обещающе улыбнулась Калерия. – Если пообедать, то можно. – Завтра? – Нет, завтра я занята, а послезавтра – надо подумать… А вы уверены, что мне понравится ваш обед? – в широком смысле спросила она. Ее интересовал не только обед. Как и Олеся, она была одной из тех женщин, которых в отношениях с мужчиной интересовала только материальная выгода. И сейчас она спрашивала Алексея о том, сможет ли он щедро отблагодарить ее за уступчивость… А ведь он мог бы ей и квартиру купить. Чтобы встречаться там втайне от ее гражданского мужа. * * * Проблема была старой как мир и такой же банальной, как проститутка на Тверской. Один коммерсант дал другому деньги в долг, но обратно их не получил. Отчаявшись решить проблему через суд, он обратился к смотрящему. Трофим назначил стрелку на нейтральной территории, посадил по правую сторону от себя «истца», по левую руку – «ответчика», мордастого и наглого мужика лет сорока. Какое-то время должник молча изучал Трофима, похоже, в голове у него ворочались какие-то сомнения. – А ты что, правда вор в законе? – наконец спросил он. Трофим молча показал взглядом на платиновый перстень с короной на своей руке… Это Калерия настояла на том, чтобы он свел татуировки с пальцев. Он оставил только одну, которую сделали сразу после коронации, а чтобы Калерия не давила на клапан, закрыл наколку настоящим перстнем с короной из белого золота… – Что-то не похож, – пожал плечами должник. – Я сам сидел, три года лес валил. Видел законных… Ты не похож… Возможно, он хотел выбить Трофима из колеи – потому и гнал на него пургу. А может, он в самом деле сомневался. И, надо сказать, у него был повод подозревать Трофима в подвохе… Калерия умела добиваться своего. Сначала на стоматолога его раскрутила, затем косметологов со всеми их прибамбасами в дом притащила – долго уговаривала его, но в конце концов уломала. Никто из братвы так и не узнал, что с ним сделали, но помолодел он лет на десять как минимум, и кожа потеряла свою лагерную дубленость… Фарфоровые зубы, здоровый цвет лица, на пальцах маникюр без лака, одет с иголочки – строгий костюм сидит на нем идеально, запах дорогого мужского парфюма. Глядя на него и не скажешь, что он двадцать лет зону топтал. – Ты мне баки не затирай, – Трофим невозмутимо глянул на мужика. Хотя внутри все закипело от возмущения. Он злился на него, но еще больше – на себя. Не должен он был соглашаться с Калерией, не должен был нагонять на себя столько лоску… Не должен был, но не смог устоять. Натура у Калерии такая, она ж без мыла куда угодно влезет… – Ты мне правду скажи, деньги брал? Трофим в упор посмотрел на должника своим парализующим взглядом. Он вложил в него столько внутренней силы, что мужика передернуло. Испуганно сжался, опустил глаза. Теперь он понимал, кто хозяин в доме… Так что ничего страшного с его внешним видом не случилось. Как ни крути, а преобразился он в лучшую сторону и отличался от зэка, каким был два года назад – как глянцевая обложка дорогого журнала от первой страницы затрапезной гуиновской газеты. И уже не отпугивал своим видом случайных людей. Но силой своего взгляда мог застращать любого неслучайного… – Брал, – признался должник. – Сколько? – Тридцать тысяч. – Почему не отдаешь? – А он же мне не отдал… Он у меня четыре года назад столько же брал. И не отдал. – Неправда! – возмущенно встрепенулся «истец». Трофиму достаточно было глянуть на него, чтобы он заткнулся. – А я говорю, правда! – настаивал на своем «ответчик». – Если правда, где расписка? – пристально посмотрел на него Трофим. – Нет расписки, потерял… – К кому ты обращался, чтобы долг вернуть? – Ни к кому… Ждал, пока он сам отдаст… А он не отдавал, тогда я сам у него занял… – Ты говоришь, три года срок мотал? – Да. – В кукарешнике сидел? – Чего? – А того, что за такое фуфло, которое ты мне сейчас прогнал, в зоне опускают… Не стал бы он тебе занимать, если бы был должен… Ты не его за дурака держишь, – Трофим кивком головы показал на «истца». – Ты мне глаза замазываешь… Напрасно ты это делаешь, мужик. Боюсь, что до пенсии ты не доживешь… Трофим сумел внушить ему страх, «ответчик» понял, чем для него может закончиться этот разговор, и затрясся как осиновый лист. – Постанова такая, – не сводя с него страшных глаз, продолжал Трофим. – Ты возвращаешь тридцать тысяч, плюс еще десять – чисто проценты. И еще десятка – штраф за тот свист, который ты пытался мне впарить… Срок – одна неделя. – Штраф?! Проценты?! – начал было мужик. Но щелчок, с каким жало ножа выскочило из своего гнезда, подействовал на него вразумляюще. – Да, штраф – десять, и проценты – столько же, – с усмешкой сказал Трофим, легонько скребнув лезвием по ногтю большого пальца. – Итого, двадцать пять. Коммерсант прекрасно понимал, что десять плюс десять не может равняться двадцати пяти, но разумно промолчал – потому как Трофим запросто мог довести свою «ошибку» до тридцати. – Вопросы? Вопросов у должника не было, на этом Трофим закончил разговор с ним. Сказал «истцу», чтобы тот сразу же отзвонился ему, как только будут деньги. Двадцать тысяч из всей суммы он оставит коммерсанту, все остальное заберет себе – на общак. Но и себя тоже не забудет. Калерия пыталась лепить конфетку не только из него, она продолжала совершенствовать и себя. Сама вечно пропадала у косметологов и в фитнесах, одежду покупала чемоданами. Такова была правда жизни – чем красивей женщина, тем больше на нее расходов. Не очень ему это нравилось, но чтобы удержать при себе Калерию, приходилось принимать правила этой игры. |