Онлайн книга «Любовь в законе»
|
– Какое место? – напрягся Тарань. – Где людей нет. Не буду я же тебя здесь убивать. – Убивать? Меня? Ты чего, в натуре, – сошел с лица кривоносый. И его дружок стоял с потухшим видом, обиженно посматривая на Макара. – Я не в натуре. Я вор. Пошли! Сейчас Макар боялся только одного. У братка мог оказаться ствол, и если он вдруг попытается его достать, придется его зарезать прямо на месте, на глазах у людей, в одном дворе с которыми он собирался жить. Финка из рукава выскользнет в ладонь, затем рубящий косой удар снизу вверх, и заостренный клинок с легкостью вскроет щитовидный хрящ на горле… Ни о какой драке не могло быть и речи. Макар понимал, что в одиночку против двух качков он не потянет. А в этом противостоянии, как и во всех других, ему нужна только победа. Иначе пойдет молва, что законный вор Макар не может постоять за себя. А братва обязательно узнает, кто он такой. – Куда пошли? – мотнул головой Тарань. – Здесь поговорим… – Здесь нельзя, здесь люди. – Да? Тогда поедем мы… Увы, но Макар не мог удержать этого труса. Не стрелять же в него. И ножом не пырнешь. А гоняться за ним по городу бесполезно. Да и не царское это дело. Презрительно посмотрев на него, Макар перевел взгляд на его дружка. – А ты кто такой? – тихо и властно спросил он. – Я? – вздрогнул тот. – Бубен я. Вы про меня не слышали. – Само собой. Ты чьих будешь, Бубен? – Ну, заводские мы. – И кто старший у вас? – Силикат. – Передай своему Силикату, что Тарань ваш – полное фуфло. Так и передай: Макар сказал… Он еще раз смерил кривоносого уничтожающим взглядом и повернулся к нему спиной. Это был момент, которого он больше всего опасался. Рукоять ножа уже легла в руку, осталось только размахнуться и ударить через плечо. А это убийство, это звонок по «02» и федеральный розыск. Макару приходилось находиться в бегах, и он знал, как это выматывает. Солнце светило в спину, и на площадке перед подъездом он видел тени братков. Лишь бы только никто не дернулся за ним вслед. Но нет, парни стояли как в штаны наделали, никто из них даже не шелохнулся, пока он не скрылся в подъезде. А когда Макар выглянул в окно, то увидел только выезжающий со двора «БМВ». Полина ласково прильнула к его спине, ткнувшись носом его шею. – Мне с тобой совсем не страшно. – Ты впутала меня в разборки, – раздраженно поморщился он. – Но ты же со всем разобрался. – Вряд ли… – Я так долго тебя ждала. Где ты был? Где мама? – Если ты этого очень хочешь, она приедет. – Не хочу. – Тогда закрываем тему. Нормально у нее все. Точка. Сделай мне горячую ванну. Полина приготовила ему ванну, подала чистое белье, полотенце. А затем предложила себя. Отказываться от сочного юного тела Макар, разумеется, не стал. В конце концов, он и ехал сюда, чтобы жить с Полиной во всех смыслах этого слова. Утро началось с легкой разминки. С похмелья Макару лень было шевелиться, но Полина все сделала сама. Она девчонка быстрая и уже достаточно опытная, чтобы ублажить мужчину. Она тоже вчера выпила, но из постели выпорхнула, как только что родившаяся бабочка, потянулась к халату, чтобы скрыть наготу. Волосы распущены, талия тонкая, бедра узкие, попка выпуклая, ноги стройные, длинные… Идеальная фигурка, но что-то уже наскучило смотреть на нее. И Кама-Сутра поднадоела, и Кама-Свечера. А впереди целый день. Но у Макара есть возможность скрасить его унылое течение. Нет, фейерверк ему не нужен, достаточно легкого парения над буднями. Морфин – это самое то. Еще когда Антонина была жива, нашел он точку на рынке, где можно было взять товар. А с деньгами у него порядок. Он не стал идти в ванную. Лень. Ампулы, шприцы и жгут в тумбочке, только руку протяни. Макар уже выдернул иглу из вены, когда в комнату вошла Полина. Кайфа не было и не будет: слишком слабое зелье. Но в глазах уже просветлело, и комната окрасилась в радужные тона. К морфину он привык на зоне, когда мотал второй срок. Первое время скучать не приходилось: Макар утверждал свой авторитет. Первые два года на это и ушли: неповиновение начальству, штрафные изоляторы, война с лагерным активом, бунты… Это на воле он старался держаться подальше от своих собратьев по ремеслу, а в тюрьме одному тоскливо, там и почета хочется, и уважения. Потому и стремился он к высокому статусу. И добился своего. Короновали его очень уважаемые воры, и произошло это за колючкой, по всем правилам. А последние два года Макар жил в зоне, как на малине, разве что блатных девок не хватало. И работать не надо, и деньги всегда есть, и неиссякающий ручей всякого блага с воли. Спокойно было эти два года. Но скучно. А тут морфин, кодеин… Очень даже ничего пошло. – Зачем это тебе нужно? – спросила она, с ногами забравшись на кровать. – Хочешь попробовать? – А надо? – Не знаю, тебе видней… – А это не страшно? – Нет, это смело, – дурашливо засмеялся он. – Ты и так в постели смелая, а станешь еще смелей. – Говорят, это затягивает… – А ничего, что я уже шесть лет на этом сижу? И что, я каждый день вставляюсь? – Ну, не каждый день, но бывает. – От безделья бывает. А когда я в деле, на работе, я этим не балуюсь. Морфин слабый, героин куда сильней, а крэк – это вообще. Но если перешел на героин, считай, что ты уже наркоман. А я не такой… Ну что, попробуешь? – Может, как-нибудь в другой раз? – Не хочешь – не надо, мне больше достанется. Ты давай делами занимайся, а я покемарю чуток. После обеда по магазинам пройдемся, ящик хороший взять надо, видак и все такое… Надо было как-то разнообразить свою жизнь. Выпить вечерком, поставить кассету с клубничкой, потом Полинку завалить на спину… Может, в секс-шоп с ней заглянуть, что-нибудь интересное для постельных забав прикупить, штучку-дрючку какую-нибудь. Надо пользоваться моментом, пока эти секс-лавочки не прикрыли: мало ли, вдруг в стране снова социализм объявят… Радужные тона перед глазами слились в розовую мягкую пелену сна. Макар сладко засыпал… И как же он разозлился, когда слух резанул звонок в дверь. Хорошо, если знакомые Полины. Хуже, если Севастьян, хотя совсем не страшно. А если братва? Менты? В комнату вошла встревоженная Полина. – Макар, там этот, ну, который был… Ей не пришлось поднимать его с постели, он был уже на ногах. Надел джинсы, сунул за пояс ствол, набросил сверху рубаху. – Кто был? С кем был? – Ну, с Таранью. – Бубен, что ли? |