Онлайн книга «Любовь в законе»
|
– Нет, но мы сейчас заправимся! Он залпом осушил кружку, выдохнул спиртовую горечь в кулак. – Хорошо пошло! Похоже, он всерьез решил, что Полина будет пить из стакана. Пришлось выкручиваться. – Мне тоже нужно заправиться! Она вырвала у него кружку, налила в нее коньяка, выдохнула воздух, но в последний момент передумала подносить ее ко рту. – А ты? За наше заводное знакомство! – Ну, если ты заведешься… – Уже завожусь. Полина опутала его поволокой своего взгляда, красноречиво провела языком по верхней сочно накрашенной губе. И обольстительно улыбнулась, когда Кирилл выпил из стакана. – А как я завелся, знала бы ты! Он вдруг резко развел ее согнутые в коленях ноги, лбом уткнулся в ее грудь. – Эй, а поговорить? – с натугой спросила она, пытаясь оттолкнуть его от себя. – Или ты уже напился? – Я напился? – возмутился он. – Знаешь, сколько мне нужно, чтобы напиться? Он отстранился от нее, потянулся к бутылке. Полина воспользовалась моментом и села к нему боком, сунув выпрямленные и сведенные вместе ноги под стол. Одной рукой Кирилл протянул ей кружку с коньяком, другой обнял ее за талию. Но это не так страшно, как если бы он лез к ней под подол сарафана. Впрочем, он считает, что у него все впереди. А что, если клофелин просрочен? Или бракованный? Бывает же такое, что лекарство не действует… – Мне кажется, ты торопишься. – Руку со своей талии она не сняла, но недовольство выразила: – А как не торопиться, если жить осталось всего три недели? – У тебя что, СПИД? – Хуже. У меня семья. Три недели на море, а потом обратно домой. У меня сейчас день как год, а минута как день. – Нет, минута как… Давай посчитаем: в году триста шестьдесят пять дней, а в сутках – двадцать четыре часа по шестьдесят минут в каждом. Двадцать четыре умножаем на шестьдесят, получаем… получаем… Сколько это получится? – А зачем? – удивленно посмотрел на нее Кирилл. – Ты что, считать не умеешь? – Умею. Двадцать четыре умножить на шестьдесят…… – От напряжения мысли он даже убрал руку с ее талии. Именно этого Полина и добивалась. Не зря, оказывается, она поставила перед ним эту бестолковую по своей сути задачку. – Ну, тысяча четыреста сорок. – Ну вот, тысяча четыреста сорок больше, чем триста шестьдесят. Значит, у тебя не одна, а пять минут идут как день. Или четыре минуты? Тысяча четыреста сорок разделить на триста шестьдесят пять – сколько там будет? Кирилл снова включил мозговой калькулятор, но на этот раз результат выдать не смог. Сначала у него осоловел взгляд, затем отвисла нижняя челюсть, после чего закрылись и глаза. Заснув, он правым боком навалился на Полину, но девушка оттолкнула его от себя, заставив его лечь на левую сторону. Она залезла к нему под майку, обнаружила там полиэтиленовый сверток, прикрепленный к брезентовому ремню, надетому на голое тело. И в этом свертке пачка из сто– и пятидесятидолларовых купюр. Она уже уложила деньги в сумку, когда в дверь тихонько постучали. Это могла быть проводница, но ей никак нельзя было видеть спящего Кирилла и ее рядом с ним: вдруг заподозрит неладное, тогда мало не покажется. Полину трясло от волнения, у нее путались мысли. Хотелось бы провалиться сквозь землю, чтобы исчезнуть с места преступления, но ведь это невозможно. И через окно не вылезешь, она же не каскадер. Надо было выкручиваться, но как, если голова отказывается соображать?! Стук в дверь повторился, и слышался он более отчетливо. Но тут ей пришла в голову мысль, может быть, и не самая умная, но все же. Полина издала протяжный стон, вспомнив, как сегодня утром ей было хорошо с Макаром. – Еще! Ну еще! – завывала она. Она не знала, удалась ей хитрость или нет, но стук прекратился. На всякий случай она уложила Кирилла головой на подушку и накрыла его простыней. Затем, взлохматив голову, она приоткрыла дверь. В коридоре никого не было, и Полина беспрепятственно убралась с места преступления. Да, она совершила преступление. Кража в особо крупных размерах. Ей грозили тюрьма и долгий срок заключения… Но сейчас она об этом почему-то не думала. Главное, чтобы Макар ее похвалил. Ведь она справилась с заданием, она несет ему добычу. Она доказала, что ему без нее не обойтись… Полина пришла в свой вагон, открыла дверь в купе, где должен был находиться Макар, но его там не было. Зато она услышала смех в соседнем купе. Там чуть ли не в обнимку с какой-то крашеной блондинкой сидел ее возлюбленный. Напротив него сидела рыжеволосая, в конопушках, но довольно-таки симпатичная женщина, у каждого из них было по бутылке пива. – Макар! Он посмотрел на Полину тяжело, недовольно, зато рыжеволосой подмигнул весело: – Извините, дамы! У нас небольшой антракт! Не очень нежно он взял Полину за руку, завел ее в купе, закрыл дверь. – Ну чего тебе? Зрачки у него сужены, запах перегара. Похоже, он успел уколоться, прежде чем взяться за пиво. – Как это чего тебе? – Она с возмущением открыла сумку, показывая спрятанные в ней деньги. – Здесь целая куча денег! – Уже?.. Мы же договорились до конечного пункта его вести… Такой уговор действительно был. Макар велел ей всего лишь завязать знакомство с жертвой с прицелом на будущее, узнать, кто он такой, зачем и куда едет. – Ну, так вышло… – замялась она. – Он меня в купе позвал, мы бутылку открыли, а клофелин под рукой… Он окно открывал, я видела, у него деньги под курткой. Вот я и подумала, зачем время тянуть? – Подумала она, – передразнил ее Макар. – Думаю здесь я!.. Целая куча денег, говоришь? Он пересчитал деньги – сумма вышла внушительная, почти шесть тысяч долларов. – Неплохо для первого раза, – спрятав деньги в ее сумочку, сказал он. – Что делать будем? – в растерянности спросила Полина.. – Как что? Уходить надо, – скривился Макар. – Вот и я думаю… – Думает она… Я вот ничего не думаю, но знаю, что ближайшая остановка не раньше, чем через два часа… – Как же мы уйдем? – Как-как… С поезда спрыгнешь! – А ты? – Я дальше поеду. В Сочи встретимся. – С кем ты дальше поедешь, с теми грымзами?! – взбунтовалась Полина, пальцем показывая в сторону соседнего купе. – Ты дура или где? Ты же убьешься, если с поезда спрыгнешь. Какая тебе тогда разница, с кем я поеду? – Тогда я не буду спрыгивать! – А я говорю, будешь! – жестко отрезал Макар. – Нет, – жалко мотнула она головой. |