Онлайн книга «Мне душу рвет чужая боль»
|
– Не юродствуй, – осуждающе посмотрел на нее Валентин. – А если я правда возбуждаюсь? – авантюрно улыбалась она. – Тебе смешно, а у меня почти шесть лет колоний за плечами, – горько усмехнулся он. Шесть лет ада, целая жизнь длиною с космос… Первые полгода после освобождения он приходил в себя, целыми днями пластом лежал в своей комнате, тупо глядя в потолок. Думал о том, что свобода – это сон, который в любое время мог закончиться и обернуться кошмаром арестантского бытия. Думал о Лиде, которую по-прежнему любил так, как будто она была живая. Она умерла, ее нет и никогда уже не будет, но ведь и его самого как бы нет. Телесная оболочка вроде бы влачит жалкое существование, но душа где-то далеко-далеко… От времени раны затянулись, но до полного излечения было далеко. Да и не стремился Валентин к выздоровлению. Совершенно наплевательское отношение к жизни. Что будет, то и будет… Лишь бы только Николая Ильича не подставить, зятя своего… – Ну и что? Ведь вернулся же. Все такой же молодой и красивый. И до женщин, наверное, голодный. Или нет? – Не твое дело. – А зубы зачем показывать? – язвительно усмехнулась она. – Если не интересуешься женщинами, так и скажи! – Что?! – вскипел он. Знала бы она, как сильно наступила на больной мозоль. – Эй, ты чего? – обеспокоенно посмотрела на него Кристина. – Ничего, – огрызнулся он. – Больная тема? – Замолчи! – потребовал он. – А что тут такого? Сейчас все красивые мужики такие… то есть не такие… И я многих не таких знаю… – Я сказал, заткнись! – окончательно вышел из себя Валентин. – Эй, ты не зверей, не надо! – испуганно и обеими руками махнула на него Кристина. – Что не надо? – успокаиваясь, но все еще грубо сказал он. – Женщинами не интересуюсь, не такой… Да я тобой не интересуюсь. Тобой! От ее стебного веселья не осталось и следа. Лицо плаксиво сжалось, на глазах выступили слезы. – Зачем ты так? Этого вполне хватило, чтобы смягчить камень в его душе. – Извини. – Извини, – передразнила его Кристина. – Ты мне точно так же говорил, когда уходил… – Я ее любил. Потому и ушел. – А меня не любил, да? Так, поигрался и гуд бай, моя не лайв! Так, что ли? – Я хотел быть с тобой, но… Пойми, я очень ее любил. – Да понимаю, – примирительно махнула рукой Кристина. – Чего в жизни не бывает… Тем более нет ее больше, твоей Лиды. – Есть… Где-то есть… – Где-то, – с мрачной иронией усмехнулась она. – Где-то, где мы все когда-нибудь будем… Ты туда, надеюсь, не стремишься? – А что, похоже? – Чумной ты какой-то, доской пришибленный… Ну да, шесть лет на зоне… – И что с того? – с вызовом посмотрел на нее Валентин. – Ну вот, снова нахохлился… Эй, ты к жизни возвращаться собираешься? – Это ты о чем? – Да все о том же… В институт восстановился? – Нет. – Почему? – Все равно… – Вот я и вижу, что все равно. В охранниках всю жизнь проходить хочешь? – Ну и прохожу. – Да, тяжелый случай… Надо тебя поднимать. – Не твоя забота. – Если не я, то кто же? Кто же, если не я? – Весело тебе… Хорошо, что весело. Только меня веселить не надо. И о судимости моей говорить не надо, – вспомнил он об инциденте, благодаря которому они оказались в этом кабинете. – А если я не хочу, чтобы ты охранником работал? – А где мне работать? Куда меня с моей судимостью возьмут? – В институт восстановиться. – Не выйдет. Я за тяжкое сидел, судимость через шесть лет погасят, только тогда можно… – Ерунда. Если очень захотеть, то все можно. – А я никак не хочу – ни очень, ни вообще… – Вот я и говорю, что тяжелый случай. – Какой ни есть, весь мой, – мрачно усмехнулся Валентин. – И тебе уже пора. – А вот и не выгонишь! – ехидно улыбнулась Кристина. – Ты у меня на крючке. Вот скажу, что у тебя судимость… Она запнулась, глядя, как за спиной Валентина открывается дверь. В кабинет вошла Оксана – строгая, как затяжной ошейник с шипами, и гордая, как пикирующий бомбардировщик. На губах улыбка – ехидная с примесью административной злости. – Это у кого судимость? – остервенело спросила она, свысока глядя на Валентина. – Вот, у гражданина Шведова Валентина… э-э, запамятовала, как вас по отчеству… От наглости, с которой Кристина его предавала, у Валентина перехватило дыхание. Хотел бы он сказать, какая она дрянь, но слова застряли в горле. Впрочем, взгляд, которым он ее наградил, должен был передать все его чувства. – И за что, позвольте спросить? – Оксана рассматривала ее с колким интересом и тщательно скрываемой завистью. При всем своем желании она не могла выглядеть так ослепительно хорошо, как она. Просто хорошо – да, а ослепительно – не тот размах крыльев. – За убийство… Вот возьмет вас… – Кристина слегка сощурилась, рассматривая бейсик на форменном пиджачке. – Э-э, Оксана, старший вы администратор… Вот возьмет он вас, Оксана… Нет, не в том смысле, в котором вы хотите… Вот возьмет вас и убьет! Будете тогда знать. – Убьет?! Меня?! – оторопело посмотрела на нее Оксана. – Ну да, за вашу вредность! – За мою вредность? – администратор воинственно встряхнулась, уперла руки в бока, выставила вперед ножку. – В каком это смысле он может меня взять? – А в каком ты хочешь? От этой перепалки у Валентина зазвенело в ушах. – Эй, может, хватит? – А тебя не спрашивают, Шведов! Ты уже уволен! – даже не глянув на него, выдала Оксана. – За что? – удивленно протянула Кристина. – За судимость! – А кто тебе такое сказал? – Ты и сказала! – А если я пошутила? – Не пошутила! Неизвестно, сколь долго продолжалась бы эта взаимная пикировка, если бы в кабинет не вплыла дородная Марина Васильевна, директор универсама. – Так, что здесь за шум? – вальяжно спросила она. – Да вот, охрану надо вызывать! – ткнув пальцем в Кристину, взвизгнула Оксана. – Охрану? – меняясь в лице, ошеломленно протянула директриса. И, вжав голову в плечи, лебезящим голосом: – Здравствуйте, Кристина Георгиевна! |