Онлайн книга «Хранитель силы»
— Извините за вторжение, — Мавр раскланялся, вышел из квартиры, но женщина выскочила за ним следом с тростью в руках. — Вы забыли! — Ах, да!.. — Мавр с поклоном принял костылик. — Старею, барышня! Вот уж и вещи забывать начал… Спустившись на один пролет, к лестничному окну, прислонился к стене и долго смотрел на улицу. У дома работала наружная охрана, и, кроме того, снимали, по крайней мере, две видеокамеры. Машина, что была на стоянке, имела специфический антураж, характерный для службы наблюдения — антенны, затемненные стекла, нарочито невзрачный вид. Мавр вышел из подъезда и для страховки прошел дворами к соседнему переулку и оттуда уже смело направился к автобусной остановке. С Осенней улицы он поехал на городском транспорте с тремя пересадками и через час добрался до улицы Академика Королева. Там он разыскал здание с коваными решетками на балконах и скульптурной группой на крыше. Когда-то дом был богатый, и снаружи, если глядеть издалека, впечатлял и сейчас, однако при близком рассмотрении превращался в памятник древней, погибшей цивилизации. Особенно в темных, обшарпанных подъездах, где под ногами брякала оторвавшаяся плитка, а на лестнице в протертых ступенях зияли дыры. На самом верхнем, двенадцатом этаже Мавр остановился, чтобы перевести дух — лифт, разумеется, не работал, после чего приблизился к единственной на площадке дубовой массивной двери, на которой светлел прямоугольник от сорванной медной таблички. Это его насторожило: не исключено, что и эту квартиру кто-то перекупил. Однако он покрутил ручку старинного звонка и замер в ожидании. Дверь безбоязненно отворилась на всю ширину, и в проеме показалась женщина лет шестидесяти с платком-паутинкой на плечах. Она узнала его сразу, отступила, раскинула руки, словно хотела обнять. — Князь!.. Боже мой, какими судьбами? Мавр ступил через порог и закрыл за собой дверь. — Мое почтение, Татьяна Павловна, — сдержанно проговорил он. — Думал, и тебя не найду. С утра объездил всю Москву — одни провалы. И у тебя табличка оторвана… — Дети собирают цветные металлы, — пояснила она. — Снимайте пальто и проходите! Столько лет жду вас, дорогой Александр Романович… — Почему не восстановила? — Не успела, князь… Да и кроме вас, кто еще придет? — она барственно прошла в просторный зал, взяла со стола «Беломор» и закурила. — Что произошло с квартирами на Беговой и в Сокольниках? — Они давно пропали, Александр Романович. Я и не отстаивала… Зато на Гарибальди все в порядке. — Это мне известно, — строго сказал Мавр и сел в кресло. — Сейчас там находится мой тесть. Так что там появляться нельзя. — Ясно, — обронила она, не скрывая любопытства. — Вы что, женились? — Что случилось с Кручининым? — пришлось прервать ее лирическое настроение. — Он выбросился из окна… — Знаю! Меня интересуют обстоятельства. — Его пытали, требовали назвать номера счетов в зарубежных банках, имя распорядителя финансов, руководителя группы специальных финансовых средств, — Татьяна Павловна подняла взгляд, полный достоинства. — То есть вас… Чтобы не выдать, он воспользовался моментом и прыгнул… Вдова сказала, Кручинин боялся боли. — Кто пытал? — Фамилии есть… — Почему сразу не сообщила? Четыре года прошло! — Были официальные сообщения, — она смутилась. — После путча… Я решила — вы прочитаете… — Меня уже тошнит от газет! Их выходит уже тонны! — На будущее учту, — покорно опустила глаза. — Хорошо, — Мавр слегка расслабился, достал из визитного кармана бумажку. — На этот счет в Ярославль следует перевести один миллион долларов. По обычной схеме. Она взяла бумажку, ответила, как солдат: — Будет сделано. — Мне сейчас наличными тысяч двадцать… Татьяна Павловна тотчас открыла встроенный в стену сейф и принесла деньги. — На квартире в Сокольниках хранились образцы акций… — Мы смогли изъять их, находятся здесь… — Они нужны мне сейчас. Удалившись в другую комнату, она вышла через минуту с тугим канцелярским пакетом. — Вот… Все здесь. — И еще… — Мавр распихал деньги по карманам, во внутренний убрал акции. — Ты сообщила, что журналист Хортов случайно вышел на тему о немецких ценных бумагах. — Да, через своего информатора в ФСБ. — Что же он делал в Германии? — Служил, он в прошлом военный. Последние годы — в особом отделе западной группы… — А женился на немке тоже случайно? Сумел университет закончить… Не слишком ли много совпадений? — Журналистом занимался Бизин, — виновато сказала Татьяна Павловна. — Мне надоела его самодеятельность! — обрезал Мавр и встал. — Где у него резиденция? — В Переделкино, — она тоже поднялась. — На фронтоне герб… Осталась единственная квартира на Гарибальди… Я выдала необходимую сумму, и он купил писательскую дачу… — Не слишком жирно ему — дачу? — Время такое, князь… Возможно, мне придется тоже перебраться в Переделкино. Наш дом специально не ремонтируют, часто отключают тепло и свет, готовят к расселению и продаже. Богатые люди не могут жить на окраинах, требуют от властей элитные дома в центре… — Ладно, и с этим разберемся, — Мавр стал надевать пальто. — Будь начеку, Татьяна Павловна. Начинаем работать. — Я готова! — отрапортовала она. — Неужели и чаю не выпьете? — После победы чай, — улыбнулся он и затворил за собой дверь. * * * Сверхсекретная операция не отразилась ни в каких документах, не имела условного названия, и руководитель ее был человеком для участников неизвестным и безымянным, мало того, обряженным в немецкую форму капитана СС, прикрытую сверху кожаным плащом без знаков отличия. Забрасывали группу старым казачьим способом, по-пластунски через нейтралку, через минные поля, колючую проволоку, сквозь боевое охранение в виде пулеметчиков из спецбригады СС, сквозь эшелонированную оборону, мимо дотов, бронеколпаков, врытых танков и орудий. Двенадцать офицеров и старшин, разбившись по парам и тройкам, после мощнейшей артподготовки семь часов просачивались в тыл противника. Из-за дождей и апрельской грязи в последний момент полковник Пронский отдал приказ упаковать немецкую форму и переходить линию фронта в гражданской одежде, поэтому каждый кроме усиленного боезапаса тащил еще и пухлый вещмешок. Группе это сразу не понравилось, даже ропот послышался, мол, мы не пехота, чтоб ходить, как вьючным животным, налегке привыкли, с легким «шмайсером» да ножиком. Пронский заметил, кто мутил воду, — невысокий, всегда замкнутый старшина с тонкими усиками на верхней губе. Запомнить все фамилии он не успел, да и не было особой нужды: за личный состав отвечал начальник разведки дивизии майор Соболь. Капитан подозвал знаком этого старшину, велел Соболю выдать тому документы, награды и отправить в часть. Начальник разведки исполнил приказ, но через несколько минут стал ходить по пятам. Он не знал ни фамилии капитана, ни его звания и называл по радиопозывному. |