Онлайн книга «Хранитель силы»
Она удалилась торопливой, взволнованной походкой — наверняка поделиться впечатлениями со своей спрятанной в доме подругой. Прошло минут пять, запахло горелым, и Хортов на всякий случай начал переворачивать шашлык. За этим занятием и застал адвокат — машина его тут же развернулась и уехала назад. — Простите за опоздание, — повинился он. — Надеюсь, не скучали? — У вас симпатичная домработница, — оценил Хортов. — Кстати, где она? — Ушла звонить. В это время у адвоката зазвонил в кармане телефон. — Голубушка, посмотрите в окно, — сказал он назидательным тоном, готовый треснуть трубкой об асфальт. — Я стою во дворе, а наш гость, пардон, выполняет вашу работу! Когда прекратится это безобразие? При этом он сам перевернул шампур и недовольным движением спрятал мобильник. — Господи, сейчас во всей Москве не сыскать приличной домработницы. Все эти девицы хотят много получать, но ничего не делать. Однако же пусть она занимается шашлыком, а мы приступим к делу. Адвокат сопроводил его наверх, в мансарду, где Андрей не успел побывать, и жаль: как раз здесь и находился кабинет. Заперев дверь, он усадил гостя в кресло, подал ему стакан с напитком из холодильника и сел напротив. То, что сразу бросилось в глаза, это экраны из алюминиевой фольги на всех трек окнах, но установленные на некотором расстоянии от стекла, чтобы пробивался свет. Можно было подумать, что сделано это от яркого солнечного света — окна выходили на южную сторону, скорее всего, хозяин так и объяснял непосвященным гостям, но здесь он перехватил взгляд Хортова и согласно кивнул головой. — Излишние меры безопасности никогда не помешают. Окна экранировали только с одной целью: чтобы с помощью специальных приборов невозможно было считывать информацию со стекол. — Вы задали вопрос… Помните, относительно происхождения акций? Я должен ответить. Да, я не стал объяснять вам, откуда эти ценные бумаги. С задачей вы справились сами и очень быстро, что важно для меня. — Экзаменовали? — усмехнулся Андрей. — Проверял возможности ваших информаторов. Они же у вас имеются, не так ли? Ему было за шестьдесят, но в матовом освещении кабинета адвокат выглядел моложе, и еще скрашивала возраст нестариковская подвижность. — Знаете, что мне посоветовали? Написать о вас роман и сразу разбогатеть, — сказал Хортов. — Что касается разбогатеть, то это можно сделать без романов о моей персоне. Тем более, жизнь была скучна и неинтересна. — Скромный вы человек, Виктор Петрович… — Болтовню оставим для застолья, — вдруг сказал он таким же тоном, как ворчал на домработницу. — У меня есть предложение, ради которого я и пригласил вас. Как журналист и… как деловой человек, вы заинтересовались Веймарскими акциями? — Я заинтересовался смертью Льва Марковича, — назло ему ответил Андрей. — И написал… — Читали, читали… Вы что, альтруист? — Это любопытно, но я подумал о вас точно так же. Когда узнал, что вы бесплатно трудитесь в обществе «Сохнут» и безвозмездно выступаете в судах, защищая несправедливо обиженных. Адвокат улыбнулся каким-то своим мыслям, однако сказал определенно: — Никогда не работаю безвозмездно. Бесплатный труд развращает, господин журналист. Да, в судах и обществе я не беру денег с клиентов, но получаю вознаграждение… в иной форме. Например, информацией. Вы же убедились, насколько высок курс этой валюты? — Это ваши клиенты сообщили, что я отдыхал на юге? — Вы меня недооцениваете! Ей-богу! И не стал ничего уточнять. — Простите, Виктор Петрович… — Хортов все-таки взвешивал слова. — Не хотел бы обидеть… Но у меня такое чувство, что вы до сих пор служите в разведке. Он рассмеялся откровенно и весело. — Да-да!.. Хорошо, что вы говорите все, что думаете. Мне нравится откровенность в отношениях… И вы гадаете — в чьей разведке? ЦРУ, МИ6 или «Моссад»? И ваши информаторы гадают… Нет, вы не обидели! Я вышел из того возраста… Служу, дорогой Андрей Александрович. Только на сей раз в собственной. Да, это весьма выгодно — служить себе. — Он отставил стакан и подобрал, скрючил руки, словно не хотел прикасаться к окружающему миру. — Я служил в разведках. А кто из студентов МГИМО не был завербован? Чьей-нибудь?.. И потому повсюду, где бы я ни был, таскаю за собой хвост. Порвал со всеми, но куда бы не приехал, со мной обязательно хотят восстановить связь. Вот и в России… Но отставим сие печальное повествование. Не за этим собрались… Вернемся к тому, что привело вас ко мне. Ведь вы бы не пошли на такую встречу, коли не заинтересовались Веймарскими ценными бумагами? — Стоимость акций меня, конечно, шокировала, — признался Хортов, решив поиграть в поддавки. — Не ожидал… — Во сколько оценил пакет Кацнельсона ваш информатор? — Восемь с половиной миллионов зеленых… — Это полцены! Это их ликвидность в России! — Но ведь акции исчезли? — Исчез пакет, принадлежащий Льву Марковичу. Слава богу, в Коминтерне работал не он один… — Каким образом ценные бумаги Германии оказались в штабе мировой революции? Адвокат всплеснул руками, будто хотел весь мир посадить к себе на колени. — Вы ответили сами!.. Да! Коминтерн искал любые формы воздействия на экономику, политику и идеологию капиталистических стран. Его агенты без преувеличения работали по всему миру, в каждой заштатной дыре сидело по одному, а то и по двое и трое. Каждый из них имел поддержку на месте и в трудную минуту мог опереться на незнакомых людей, потому как агентами в основном были лица еврейской национальности, либо такие, как несчастный Кацнельсон. Тут Карл Маркс был совершенно прав: еврей — это не национальность, это партия. Скупка по случаю и по дешевке акций терпящей экономическое бедствие Германии — святое дело революционного штаба, очередная секретная финансовая операция, только и всего. И при этом! — он вскинул палец. — При этом скупали на фальшивые деньги! Хортов понял, что собеседник ничего лишнего и конкретного не скажет до тех пор, пока не завербует с потрохами, и потому подтолкнул разговор вперед. — И в чем же суть предложения? — Заработать денег, — спокойно обронил адвокат. — Согласно русскому менталитету — быстро и много! — То есть вы предлагаете работу? — Творческую, творческую работу под определенный и не маты и процент. — Заработать хочется, — признался Андрей. — Но я с великим недоверием воспринимаю все авантюрные проекты. — Хорошо, остановимся на промежуточном варианте, — легко согласился адвокат. — Мы заключаем письменный договор сроком на два месяца или до первого реального результата, но на четыре — по желанию. Если это условие не выполняется, несмотря на вашу продуктивную работу, я выплачиваю вам неустойку в размере пятидесяти процентов от предполагаемой выгоды. Для меня это кабальное условие, Андрей Александрович. Цифры мы можем согласовать позже. |