Книга Ричард Длинные Руки - принц-консорт, страница 52 – Гай Юлий Орловский

У женщины, мелькнула мысль, всегда три возраста: кажущийся, действительный и приписываемый ею себе, но у Синтифаэль вообще нет возраста, как и пола, она — эльфийская королева, и я сам вижу в ее глазах мудрость прожитых веков, в движениях — уверенность зрелой женщины, а в улыбке полных свежих губ — очарование юности.

Перед ступеньками на помост я учтиво преклонил колено, но не голову, а смотрел в ее прекрасное лицо с той жадностью, как бедуин с пересохшим горлом смотрит на чистую прохладную воду горного ручья.

Она произнесла нейтральным голосом:

— Конт…

— Ваше Величество! — откликнулся я.

Она помолчала, всматриваясь в меня.

— Конт Астральмэль, — произнесла она медленно и без всякого выражения, — вы как‑то можете объяснить все то, что случилось здесь с того дня, как появились вы?

— Да, — ответил я преданно, — я такой, могу объяснить все, что угодно! Только скажите.

Она сказала строго:

— Я говорю о ваших… весьма странных поступках. Порочащих, можно сказать.

Я спросил робко:

— Ваше Величество желает начать с какого именно моего великого греха? А то у меня как бы и нет мелких… а если и есть, то не грехи вроде, их как песка на берегу морском, как камней в окияне, как звезд на небе, как…

Она прервала ледяным голосом:

— Конт, вы ведете себя… неподобающе. Я вынуждена принять меры. Отныне вы не будете появляться в нашем Лесу без моего ведома. Сперва уведомите меня, испросите разрешение, а я еще подумаю, разрешать ли вам посетить наши священные места. А теперь можете встать.

Я взмолился:

— А можно, я останусь? Мне так хочется стоять перед вами на коленях!

Мне показалось, в ее глазах промелькнуло замешательство, но проговорила она все так же ровным и холодным голосом:

— Нет.

Я тяжело вздохнул и поднялся, сказал уныло:

— Только скажите, какие священные места мне посещать нельзя, и я туда ни ногой! На цепи не затащите. Я вообще как только слышу что‑то о священном…

— У нас все места священные, — отрезала она. — Что вы скажете о положении сестер Гелионтэль?

Я просиял, воскликнул преданно:

— Ваше Величество желает меня наградить? Мое отношение к сестрам говорит о том, насколько я мощно и преданно соблюдаю местные обычаи и традиции, насколько трепетно отношусь к аборигенным культурам и как страшусь хоть чем‑то внести ненужную струю европейскости в древний священный уклад эльфизма, его восточной мудрости и воссоединение с астралом и прочей непонятной нам непонятности, любителям хорошо прожаренных бифштексов, высшей духовности созерцания!

Она проговорила медленно:

— Этот обычай последний раз соблюдался, если не ошибаюсь, две тысячи лет назад… И, полагаю, можно было бы и не держаться за него так уж…

Я воскликнул в ужасе:

— Ваше Величество, простите меня за пламенные речи патриота и гуманиста, но это же подрывает саму священную суть древнего и потому особо почитаемого эльфизма!.. Нельзя поддаваться веяниям времени и вообще сиюминутной моды на какой‑то там прогресс! Спасение человечества в следовании Традиции!.. Но люди то и дело… ну, не совсем следуют, за что и платятся, а вот эльфы благодаря верности заветам предков выжили и сохранили древнюю культуру пещерных времен. Если я, простой эльф, забочусь о сохранении древней культуры с ее расписными деревянными ложками и лаптями… ах да, лапти в другой, так сказать, культуре, не при дамах будь сказано… то вы как гарант священных и нерушимых законов просто обязаны бдить и не пущать!

Она смотрела на меня с неподвижным лицом, верхние веки чуть приспустились, но взгляд оставался прикован ко мне, я чувствовал его мощь, в нем нет тепла, а только пронизывающий холод недоверия.

— Не странно ли, — проговорила она, — что древние традиции эльфов защищаете вы… гм…

— Конт Астральмэль, — подсказал я и добавил льстиво: — Вдруг вы забыли!

— Не забыла, — сказала она с той же ноткой холода в голосе, — просто хотела вас назвать сэром Ричардом, но потом решила, что пока еще слишком… вы возмутили меня недостаточно… хотя и весьма даже…

— Но я конт, — возразил я, — можно сказать, чистокровный! Хотя, конечно, нужно будет поспрашивать стариков. Наши строгие родители, поверить трудно, тоже были молодыми, кто бы подумал!

Она наклонила голову.

— Все‑таки о наших традициях и обычаях в первую очередь должны заботиться представители древнейших родов нашего великого народа…

— Не великого, — возразил я пылко, — а величайшего! У людей, например, даже дети играют в эльфов!.. Правда, больше в Темных. Ну, это просто чтобы расширить возможности. Дескать, могу насрать соседу под дверь, а могу и не насрать, а вот светлые лишены такого заманчивого и богатого выбора. Потому эльфы всем нам весьма как бы зело дороги. Эльфизм нужно сохранить в неприкосновенности, иначе весь мир обеднеет, ну как мы сможем жить, скажите, без цирка и Тутанхамона?..

Она проговорила чуточку теплее, хотя все еще с недоверием:

— Судя по вашей страстности, вы настоящий патриот нашего народа и желаете ему. Хотя я и не поняла, чего именно желаете, но желаете, это заметно.

— Еще как, — заверил я. — Всеми фибрями.

— Однако, — проговорила она в сомнении, — этот обычай почти вышел из употребления.

— Прогресс, — согласился я со страстной горечью в голосе и взоре, а также в облике и позе, — разрушает нравственность, обычаи и традиции… Однако любое общество уцелевает лишь благодаря здоровому консерватизму, и потому я на его страже!..

— Очень… хорошо…

— Если надо, — заверил я, — то один гордо и мужественно буду возрождать славные традиции каменного топора и жертвоприношений… Что, у вас их уже давно нет? А может, стоит завести? Нет — нет, лучше не надо!.. Фух, от сердца отлегло… Представьте себе, что если бы все ринулись в новое? Цивилизация рухнула бы в одночасье!.. Потому ядром и краеугольным камнем должны оставаться незыблемые и освященные временем традиции.

Она наклонила голову, продолжая всматриваться в меня со всей интенсивностью.

— Вы говорите, конт, пламенно и верно…

Я почти вскрикнул:

— Я как раз и стою на их страже! Более того, как говорится, личным примером, как мне это ни тяжко, однако я готов нести на себе это бремя! Мне интересы общества, да еще такого ушастого, весьма даже дороги!

Она милостиво наклонила голову, но в ее голосе прозвучал предостерегающий холодок.

— Я понимаю вашу страсть, конт Астральмэль.

— Спасибо, Ваше Величество, Рожденное из Солнца и Света!.. Я бы еще добавил насчет луны и звезд, а также комет и астероидов, хотя даже их мало, Ваше Святейшее Величество!