Онлайн книга «От звонка до звонка»
|
Родион оставил себе совсем немного. Чтобы червя заморить. И пристяжи негусто досталось. Почти весь хавчик ушел на толпу. Пусть знают мужики, что новая власть не забирает, а дает. Глядишь, и поддержат Родиона, помогут добить и растоптать беспредельную тиранию. Мужики были довольны. Но на показ благодарность выставлять не торопились. Народ забитый, но не глупый, жизнью наученный. Знали работяги, что Грибок по-прежнему в большой силе. Родион сейчас есть, а завтра его может и не быть. Кто их тогда защитит? Никто. Поэтому лучше не высовываться. Хотя, конечно, мысленно все они на стороне Родиона. А это уже какой-никакой, а результат. – Неплохо, – после «домашнего» ужина сказал новоявленный боец Сема. – Давно я так не рубил. Как и все другие из особо приближенных, он перебрался на шконку рядом с Родионом. – Еще бы бабу! – мечтательно протянул Ярчик. И насторожено посмотрел на Родиона. Вдруг он не одобрит его треп?… Но Родион лишь усмехнулся: – Будут вам бабы. Скоро будут… В подробности он не вдавался. Не все тайное должно становиться явным. * * * – Что это такое? – с улыбкой на лице и лютым холодом во взгляде спросил Родион. Его никто не приглашал в пищеблок. Сам сюда пришел. Потому что наведение порядка должно начинаться с козлино-поварской кодлы. – Ты сам это будешь жрать? На голову повара опустилась тарелка с «полиэтиленом» – так называлась каша из неизвестных науке злаков. В этом пластиковом вареве даже комбижира не наблюдалось, не говоря уже о масле. Зато соли с избытком. Жрите – не подавитесь. – А я что? – проблеял повар. – Что дают, то и в котел бросают… – В котел?! Бросают?! Это идея. На обед у нас будет сегодня супчик с мясом. Давай, братва, налетай! Разговор был недолгим. Повара схватили за руки-ноги и швырнули в котел. Сучаре повезло – вода еще не дошла до точки кипения. Выжил гад. Но все равно крик его еще долго стоял в ушах. И хозяина не мешало бы швырнуть в тот же котел, и кума, и того же Грибка. Но до них пока не добраться… Зато они добрались до Родиона. После несостоявшегося завтрака он отправился прямым ходом в отрядное общежитие. Похерил развод на работы. Там его и взяли тепленьким. Сам майор Калугин пришел по его душу. Дежурный помощник с двумя прапорами по сравнению с ним бесплатное приложение. – Я не понял, почему вы здесь, гражданин Космачев? – пытаясь разжечь в себе праведный гнев, спросил майор. – А где я должен быть? – В промышленной зоне, где ж еще? – Я вам не конь, чтобы на мне пахать. Родион сказал это без вызова, но с таким видом, что майор побагровел от злости. – Это вам не малина, гражданин Космачев, – он с трудом удерживал себя на тонкой проволоке сугубо официального тона. – Вы находитесь в исправительно-трудовом учреждении. Трудовом! И порядок здесь для всех один… – Никто не спорит, гражданин начальник. Только работать я не буду, И вы меня не заставите. Это мое последнее слово. И не стоит разводить демагогию. Я со своего слова не сойду… – Ну, ну… А как насчет десяти суток штрафного изолятора? – Ваше право, гражданин начальник. Родион улыбнулся так, как будто только что выиграл ценный приз на миллион долларов. И сложил руки за спиной. Он нисколько не сомневался, что его ожидает ШИЗО. Нарушение режима – раз. Инцидент в пищеблоке – два. И, конечно же, влияние Грибка. Этот беспредельщик не допустит, чтобы Родион оставался среди основной массы зэков. И хозяин с кумом также заинтересованы в его изоляции. Только ничего у них не выйдет. Поздно пить боржоми, когда печень отпала. Родион уже бросил в массы семена недовольства и возмущения. Почва благодатная, и в самом скором времени можно будет собирать урожай. * * * В изоляторе Родиона поместили в общую хату. Это не карцер, и нары на ночь здесь не запираются. Жара, духота – это плохо. Дощатые нары в три яруса, ни матрацев, ни тем более белья. Кроме рыльно-мыльных принадлежностей, никаких других вещей не полагается. Без этого можно обойтись. Людей не так уж и много – кроме Родиона, всего пять человек. Свободных мест хоть отбавляй. Сокамерники – люди простые. Блатных нет, одни мужики. Пока не заговоришь с ними, ни слова не услышишь. Тихо сидят, как мыши. Но Родиона не обманешь. Соседние хаты переполнены, а здесь свободно. Нарочно все подстроено. Сидельцы спокойны, как сонные мухи. Но, как известно, в тихом омуте черти водятся. Не к добру эта тишь да гладь, не к добру Родион устроился в блатном углу. Вежливо, но твердо попросил мужиков перебраться поближе к выходу. Кураж здесь ни при чем. Он заботился о собственной безопасности. Сокамерники не внушали ему доверия. И он должен держать их подальше от себя. Чтобы успеть среагировать, если вдруг кто дернется в его сторону. По этой же причине за весь день он не сомкнул глаз. И ночью не позволял себе спать. Не хватало еще, чтобы застали его врасплох. Весь следующий день невыносимо хотелось спать. А тут еще один постоялец нарисовался. Среднего роста жилистый крепыш с татуировками. На груди сразу две наколки. Обнаженная женщина на крылатом колесе и одномачтовая яхта с черным парусом. На правом предплечье – кинжал с розой на фоне решетки. На левом – опять кинжал и роза, но вместо решетки – женщина. К татуировкам Родион относился с пониманием. И хотя сам не торопился разукрашивать себя, кое-что в них соображал. Новый постоялец сразу понял, кто в доме хозяин. Подошел к Родиону, вежливо поздоровался с ним. Родион ответил ему тем же. – Зовут тебя как? – Патент моя кликуха… А тебя я знаю. Космач ты. В законе… – Одна мачта у тебя на паруснике, – рассматривая наколки, сказал Родион. – Первая ходка за тобой? – Ага, первая, – кивнул зэк. – Уже девять лет мотаю. Одна ходка за три… – Парус черный. В гопниках числишься? – А что тут такого? – пожал плечами Патент. – У каждого свой хлеб… – Кинжал с решеткой, – продолжал Родион. – Не можешь ты за хулиганку столько лет сидеть. – А мне хулиганку тоже шили. Козлу одному репу начистил, чтобы не возникал… – Кинжал и баба – это что, за измену месть? – Точно! – Патент с большим уважением посмотрел на Родиона. Если в татуировках сечет, значит, вор правильный, не какой-то там апельсин. – Маруха у меня была. С фраером дешевым закуролесила. Пришлось поучить. Вместе с козлом этим в больничку загремела. А я на кичу впарился. А это коза меня еще и сдала. На всю катушку меня менты раскатали… |