Онлайн книга «На то и волки...»
|
– Нет у него привычки носить стволы? – Есть такая привычка. По-моему, у него газовиков штуки три, – но все законные, под номерами, в разрешение вписаны. Кодекс он, говорят, чтит. – А знакомства среди криминала? – Разве что посреди «пехоты», – пожал плечами Соловей. – Как и у меня, да кучи другого народа… Вас я, шеф, в сию категорию не вношу, вы ж не криминал, а? – Где уж мне уж… – сказал Данил. – Ты наш оружейный рынок никогда не цеплял? – Нет, спасибо, пожить охота. Так, того-сего в уши залетело. – Какие пушки у нас в моде? – Тут и думать нечего, – пожал плечами Соловей. – Среди организованного народа… – А среди случайного? – прервал Данил. – Может пролетарий от сохи укупить себе стволик? – Это как повезет. Если не кинут. – Вот, предположим, дам я тебе денег. И велю купить ствол. Что ты купишь? – Сумма? – Не ограничиваю, – сказал Данил. – Но непременно – пистоль. Карабины и прочие лимонки меня не интересуют. – Так, прикинем… А я непременно пролетарий от сохи? – Непременно, – сказал Данил. – Тогда… Макара, ПСМ, наган – это все при оборотистости можно выловить за городом, «на яме». Кулибины с «Шантартяжмаша» усиленно клепают малокалиберные – в каждом цехе, такое у меня впечатление. Тот дурик, которого в феврале повязали у ЦУМа – одиночный дурик и есть, неповязанных бродит еще с дюжину. – А говорил, не знаешь… – хмыкнул Данил. – Еще что? – Пару раз появлялись китайские «ТТ», без глушителей. Мне самому предлагали, да не решился… – И правильно сделал. Отмазывай тебя потом… А как насчет более фирмового импорта? Соловей решительно сказал: – Вот это уж – только там, куда я не ходок… Данил задумчиво потянул из кармана сигареты. Все, что поведал Соловей, тютелька в тютельку совпадало с его собственной информацией. «Эрма» – это уже фирмовый импорт, а его так просто не укупишь, даже трудясь в «Интеркрайте»… – Сатанисты вас не интересуют? Появились в последнее время ходы… – Пока нет, – сказал Данил. – Но все равно – выясняй. В наши сумасшедшие времена никогда не знаешь, что тебе завтра понадобится. И какой интерес кроется за всей этой шоблой… Тебе лимончика хватит? – Впа-алне, шеф, – сказал собеседник без тени жеманности или смущения. Данил вынул из сумки пачку десятитысячных фантиков, ловко сунул в боковой карман соловьевской куртки. Сказал тише: – Только, я тебя умоляю… Я тебя в жизни не пугал да и не собираюсь. Просто мой жизненный опыт твердит однозначно: все, кто пытался сосать двух маток, рано или поздно горько раскаивались. Вопреки дурацким бестселлерам. – Какой разговор? Вам собрать что-нибудь на Леву-Бульдозера? – А это легко? – Легче, чем два пальца обрызгать. Господа писателя сплетничать друг о друге ужасно обожают. Особенно «задвинутые» нынешней жизнью в задницу – о преуспевающих. Им же начисто отошла лафа – пердунам старым, кому теперь нужны саги о героических гидростроителях и знатных доярках? Платят по результату, а для результата мозги нужны. Да я завтра же зайду кой к кому из старперов на предмет интервью, он от радости мне три часа последние сплетни выкладывать будет. Конкретное что-нибудь нужно? – Сказал же, сам пока не знаю. Греби все, что подвернется. – Данил похлопал его по колену и встал. – Покедова… В машине он первым делом позвонил Каретникову. – С хозяином «Тойоты» дело двинулось, – доложил тот. – Фамилию, имя, отчество уже знаем. Адрес тоже. – Хвалю, – сказал Данил. – И как его, сердешного, зовут? – Хилкевич Георгий Глебович. Терешковой, девять, квартира двадцать один. Место работы так быстро не выяснишь, нужно время. – Я не погоняю, – сказал Данил. – Только вот что – у меня есть кое-какие основания думать, что трудится он в «АБ-Монти», «Крогер ЛТД», «Кентавре» или иной аналогичной фирме… Улавливаете мою мысль? – Намекаете, что искать нужно в окружении махновца? – Есть такая версия… А с Астральной Мамашей что? – Горького, восемьдесят один. Полуподвал со стороны двора. Помещение заняли совершенно официально две недели назад, повесили красивую вывеску с названием и финтифлюшками. После восемнадцати ноль-ноль Мамаша там обычно и появляется. Влетело в копеечку. Источники финансирования мне еще не известны. – Зато мне известны… – сказал Данил. – Роджер. [3] Он спрятал трубку в кармашек на дверце. Опустил стекло и закурил. Похоже, Бес опять нарывался на скандал… В отличие от некоторых других городов, поделенных меж несколькими группировками или до сих пор сотрясаемых шумными разборками, Шантарск года три как обзавелся «черным мэром» – эту нелегкую обязанность благородно взял на себя вор в законе по кличке Фрол, человек с жутковатой славой в кругу посвященных, но безусловно незаурядный (ибо посредственностям в «черных мэрах» делать нечего, не доживают они попросту до столь высоких титулов…). Мало-помалу авторитет верховного арбитра признали все группировки, даже ромалэ Басалай – а те, кто не признал, вроде светлой памяти нахала Кальмара, либо куковали за колючкой, либо переселились на пару метров ниже уровня земной поверхности. Однако, как водится, в семье не без урода. Чуть ли не в любом приличном обществе отыщутся нахалы, наделенные патологической склонностью к «вольности и неподлеглости». В разных районах России их кличут по-разному: «махновцы», «синие», «вольная рота». В Шантарске типичным образцом «махновца» был пресловутый Бес, собравший вокруг себя бывших спортсменов и разнокалиберный народ, отсидевший свои срока и не признававший старых авторитетов ни тогда, ни теперь. В отличие от покойных Кальмара с Хрюшей и севших Креста с Сенечкой Бес был орешком потверже – внедрился в легальный бизнес гораздо глубже и разветвленнее, чем все вышеупомянутые, а держался хитрее и дипломатичнее, не в пример Кальмару, заимевшему скверную привычку махать «Стечкиным» в ресторане «Хуанхэ» и орать всенародно, что лично поставит Фрола раком… Вообще-то такое положение не может длиться вечно, рано или поздно вопрос придется поставить ребром и определиться окончательно, кому из медведей покидать уютную берлогу – но пока что Бес лавировал и петлял, стриг купоны, порой пакостил, но тут же втягивал рожки, и не было признаков, что его хвост оказался в опасной близости от раструба мясорубки… К «Жар-птице» Данил подъехал без трех минут восемь. И сразу заметил на стоянке маленький «Опель» Лары – двухдверный, синий. |