Онлайн книга «Отпусти браткам грехи»
|
– Надо было в Германии остаться, на сверхсрочку, – сказал Степа. – Чего не остались? – Да думали, ты придешь, а нас нет... Приехали, а тебя самого нет... Хорошо, что ты с нами, брат. Давай за встречу вмажем! Степа выпил, непослушными пальцами достал сигарету, закурил, в пьяном бессилье закрыл глаза и откинулся на спинку скамейки. – А ты, говорят, женился в Москве? – спросил более трезвый Миха. – Да? Может быть. Если было, я уже о том забыл. – Ну, правильно. Я тоже вот жениться хотел. На Тоньке. – На ком? – На Тоньке. А что? – вскинулся Миха. – Да нет, ничего... – Нравилась она мне. А потом подумал, а куда спешить. Пока думал, она уехала. На Север куда-то, на заработки. Там, говорит, жениха богатого найдет... Все куда-то уезжают, блин. Одни мы тут на месте... – С клубом что? Гарик уже знал, что дядя Костя сейчас где-то в Свердловске, там тренирует команду. С его уходом клуб зачах и развалился. И машины все куда-то странным образом исчезли. – А что, мы ушли, Пашку с Ленькой по весне в армию забрили. Не, если бы Костяныч не ушел, все нормально было б, но его унесло, ля... Да и черт с ним... – Не знаю, я бы сейчас погонял по треку. – Не на чем... – Новую машину соберем. – Тебе это надо? Гарик пожал плечами. Он бы не отказался возобновить спортивную карьеру. Но не в том он уже возрасте, чтобы заниматься кустарщиной. Нет в нем больше былого задора. И на дискотеку не тянет... Он сейчас больше думал о том, как заработать побольше денег. Что б там с партийных трибун ни вещали, без них, родимых, человеком не стать. А он должен был в этой жизни чего-нибудь добиться. Хотя бы назло Ларисе... Только почему рука тянется к бутылке? – Как там наш участковый поживает? – спросил он. – А-а, это, – оживился Миха. – Да ниче, нормально. В наших дворах живет. Он же с Ингой твоей снова сошелся... – Почему с моей? – Ну, ты же с ней, ну это, того! – Не было ничего. – Да ладно, не было. Тонька говорит, что было. Она ж под дверью стояла, слышала, как вы с ней зажигали... – И кому она об этом говорила? – нахмурился Гарик. – Ну, мне... – Еще кому? – Да она баба не болтливая... – Кому еще, спрашиваю, говорила? – Маринке сказала, ну, Ингиной дочке... А так никому... Ты ж тогда сказал, что ничего не было. А она тебя боялась... Но Марине ляпнула... Гарик вспомнил, как эта малолетняя пигалица плюнула ему в лицо на проводах. Он говорил ей, что ничего не было, а она не верила. И все потому, что Тонька разболтала... – Да ты не бойся, об этом уже все забыли, – сказал Миха. – Да я и не боюсь. Мне все равно. – А Маринку ты видел? – Нет. – Красавица. Пацаны вокруг нее стаями вьются. – Пусть вьются, – недоверчиво махнул рукой Гарик. Не мог он поверить в то, что худосочная, пучеглазая Маринка могла стать красавицей. Почти три года прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз; достаточно много времени для того, чтобы она из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя. И все равно не верилось... * * * Ген Планыч постарел, осунулся, но теперь он был большей величиной, чем прежде. Геннадий Павлович Терехов, заместитель начальника автобазы по транспорту. От него здесь зависело все. И Гарику еще повезло, что его допустили к нему в кабинет. – Не знаю, что с тобой делать, Серегин, – безучастным тоном сказал он. – Автобаза переведена на хозрасчет и самофинансирование, с деньгами туго, старые машины списываем, новые покупать не на что, автопарк сокращается. Водителей больше, чем автомашин, ты это понимаешь? – Понимаю. – А потом, ты и сам помнишь, при каких обстоятельствах нам пришлось с тобой расстаться. Арест, уголовное дело, позор для предприятия... – Ну, что было, то было. – Было. И снова может быть. – Да нет, не повторится это. Со старым я завязал. Мне работа нужна, деньги хочу зарабатывать... – Я тебя понимаю, Серегин, но поделать ничего не могу. Нет у меня свободных автомашин. – Хорошо, так и скажу, – спокойно и оттого интригующе сказал Гарик. – Кому ты скажешь? – настороженно спросил Ген Планыч. – Ну, кто там в райкоме партии по делам воинов-интернационалистов. Думаю, ему интересно будет узнать, как здесь к нам относятся. Человек на войне кровь проливал, вернулся домой с орденом, а ему от ворот поворот. Мы тебя в Афган не посылали, так что до свиданья... – Погоди, погоди, у кого орден? – У меня. – Ты в Афгане был? – Ну, не на зоне же... – Что ж ты сразу не сказал. – Так я что, по-вашему, в грудь себя должен бить? – Нет, но... И чем ты там занимался? То есть какие войска? – Автомобильные. Снаряды на Кандагар возил, бензин, все такое... – Снаряды. На Кандагар... М-да, это другое дело... Страшно было? – Здесь у вас пострашней. Боюсь без работы остаться. – Ну что ты, без работы... Что-нибудь придумаем... Дальние рейсы не обещаю, с этим действительно туго, но по городу... Есть одна машина свободная. Под бетонную цистерну. Правда, не совсем новая. Вернее, совсем не новая. – Убитая? – Ну, что-то в этом роде... В общем, поработать придется. Руки у тебя золотые, я знаю... Ну так что? – Идет. Ключи от «сто тридцатого» «ЗиЛа» Гарик получил в тот же день. А сам автомобиль нашел в ряду подготовленной к списанию техники. Но смог найти лишь малую толику того, что необходимо было для капитального ремонта техники. Склад запчастей предательски пустовал. – Панамычу на лапу дать надо, – посоветовал Степа. – Бесполезно, – покачал головой Миха. – Нет у него ни черта. На рынок надо ехать, там все можно купить... – А деньги? – За свой счет. А потом в кассу в подрасчет, лет через сто выплатят. – Деньги есть, – сказал Гарик. После увольнения в запас он до самого лета работал водителем у своего тестя, зарабатывал на правах гражданского человека. Рублей триста на ремонт выделить мог. Но не очень хотелось тратиться на государство. – Тогда мой тебе совет: не затягивай с этим делом. Июль месяц, строительный сезон в разгаре, частникам бетон во как нужен, влет уходить будет. Если не зевать... |