Онлайн книга «Пацаны, не стреляйте друг в друга»
|
Он уже знал, что гражданку Максютову обокрали. Не знал только, сколько денег пропало из ее сейфа. Но намеревался выяснить у нее это сейчас. – Кто, вы? – пренебрежительно хмыкнула она. – Вы только и можете, что людей порядочных в кутузку сажать! – Это вы о чем? – насупился Панфилов. – У нас тут хоть и элитный поселок, но, в общем-то, деревня. Все про все знают. И про то, как вы Грецкого вчера арестовали, тоже знаем... Еще слюни здесь пускаете!.. Да, я не доверяю вам! Да, я не хочу, чтобы вы закрыли меня в кутузке! – Что-то вы не то говорите... Грецкий был в нетрезвом состоянии, мог разбиться... Однажды со мной такое было... – Мне все равно, что у вас было, – холодно отрезала Максютова и повернулась к нему спиной. На ходу небрежно бросила через плечо: – Противно слушать... Панфилов промолчал. Хотя едва не высказал ей, что думает про нее. Знал он таких мисс и миссис из высшего общества. Будь он миллионером, она бы с ним так не разговаривала, ужом бы вывернулась, чтобы казаться лучше, чем есть. Еще бы и заигрывать с ним стала... А он для нее всего лишь рядовой милиционер, чего с ним церемониться... Рядовой. И не миллионер... Марк Илларионович закусил губу, чтобы не психануть. Не так уж хорошо быть участковым, как ему казалось. И деревенские пейзажи уже не радуют... А дом у Максютовой неплохой. Два с половиной этажа, башенки, эркеры, визуальная легкость конструкций. Двор, как учебное пособие для ландшафтных дизайнеров, большой, открывающийся на лето бассейн – и это при том, что до озера рукой подать. Первая линия у воды, небольшая пристань с гаражом для небольшого моторного катера. Видно, что вдовушка не бедствует... Это ее муж ушел под лед этой весной, это ее Юра Костромской называл женой-красавицей... Действительно, красивая бабенка. Настолько же сексуальная, насколько и стервозная... Панфилов порывался уйти отсюда, но все же переборол в себе обиду. Зашел в дом, поднялся на второй этаж, заглянул в комнату, где находился сейф. Большая комната, похоже, рабочий кабинет. Массивный стол, стеллажи с книгами, диванчик в стиле ампир, не вписывающийся в общую гамму строгого модерна. Мягкий ковер темно-коричневого цвета, на весь пол. На стенах картины в богатых рамах, фламандская живопись – наверняка копии, но очень удачные. Одна картина висит в стороне, под ней злополучный сейф с цифровым наборником. Окно распахнуто, штора отведена в сторону. В комнате работали эксперт и оперативник. Панфилов не стал их беспокоить. Лишний он здесь человек, и не важно, что старший участковый. Поприсутствовал для порядка на месте преступления, пора и честь знать. Но уйти он не успел. Его окликнул следователь, совсем молодой, щеголеватый лейтенант. – Капитан, как настроение? – запанибратски, но явно с подвохом подмигнул он. – А что такое? – пристально посмотрел на него Марк Илларионович. – Да поработать надо... Поднимай свою ватагу, местность надо бы осмотреть... – Поднимай? А мы что, с вами на «ты»? Не помню я, чтобы мы детей вместе крестили. – Да ладно тебе! – Я же сказал, не тыкай... – начал заводиться Панфилов. Так вдруг захотелось послать к черту и его, и всех милицейских начальников вместе взятых... Не думал он, что нервы сдадут так быстро. Надеялся, что задора хватит хотя бы на пару недель. Но нет, кажется, пора выходить из игры... – Ну, хорошо, хорошо... Задание у меня к вам. Местность нужно осмотреть. Предположительно преступник ушел в сторону озера, вдоль берега... – Какого берега? Какой преступник?.. Кто его видел?.. – Горничная видела. – Этого дома горничная или соседнего? – Этого... Она одна в доме была, когда это произошло... – И что она говорит? – Ну что порядок в доме наводила. Пылесосила. Услышала шаги над головой. Поднялась на второй этаж, смотрит, окно распахнуто, следы на подоконнике... – Пылесосила? И услышала шаги? – недоуменно посмотрел на следователя Панфилов. – Пылесос, надо полагать, встроенный, бесшумный? – Э-э, я как-то не подумал, – почесал затылок лейтенант. – Встроенный. «Сименс», – услышал он женский голос. – Бесшумный... Хозяйка дома незаметно вошла в комнату, без приглашения встряла в разговор. Марк Илларионович посмотрел на нее с неприязнью. Не нравилась ему эта женщина, прежде всего из-за стервозности своего характера. Была и еще одна причина, накладывающаяся на первую. Его давно уже перестали волновать стандартные эталоны женской красоты. Наелся в свое время. А сейчас, если и проголодался, то лишь на физиологическом уровне. В душе же к этой красотке теплых чувств он не питал. Алла стояла у окна и свысока посматривала на него, упиваясь своим преобладающим, как ей казалось, положением. – Значит, она слышала шаги, – обращаясь к следователю, спросил Марк Илларионович. – Да, слышала... – И как окно отворилось, тоже слышала. – Нет. Потому что оно уже было открыто. Преступник пролез в кабинет через окно. – Окно было открыто? – Да, горничная проветривала комнату. Она всегда так делает, когда убирается в доме. – Окно было распахнуто настежь? – Нет, оно было откинуто, в режиме проветривания. Преступник просунул руку через щель, открыл окно... – А как он попал на второй этаж? – Очень просто. Он воспользовался приставной лестницей. – А где он ее взял? – Все очень просто, – насмешливо сказала Максютова. – Лестница была во дворе, вчера ею пользовались и забыли забрать... И не надо изображать из себя Шерлока Холмса. Поверьте, вам это не идет. Панфилов побагровел от злости, сжал кулаки, чтобы не взорваться. – А что мне, по-твоему, идет? – сквозь зубы спросил он. – Не помню, чтобы мы переходили на «ты»... Язвительно-уничтожающая улыбка окончательно вывела его из себя. – Да пошла ты! – не выдержал он. И повернулся к ней спиной, чтобы выйти из комнаты. – Ну знаешь! – стервозно прошипела она. Панфилов остановился в дверях, не оборачиваясь, обратился к следователю: – Лейтенант, я, конечно, не Шерлок Холмс, но пластиковое окно не открыть снаружи, даже если оно откинуто для проветривания. Сначала его надо закрыть изнутри... И еще, на полу в кабинете ковер, он бы заглушил шаги. Не могла горничная ничего слышать... Пардон! Следователь не сказал ничего. Зато Максютова не удержалась от комплимента. – Плебей! |