Онлайн книга «Пацаны, не стреляйте друг в друга»
|
– А здесь что делаешь? Панфилов не вытерпел, вышел из сторожки, махнул рукой, увлекая за собой бомжа. Тот последовал за ним, правда, три раза упал, прежде чем смог выйти на свежий воздух. И там упал, не в силах больше подняться. Оперся спиной о загаженный мочой угол сторожки, но голову не свесил. Было видно, что мужик тужится, чтобы держать ее на весу и смотреть на представителя закона. – Делаешь здесь что? – снова спросил Панфилов. – Охраняю, – после долгого раздумья сообщил сторож. – Что? – Гаражи здесь... – Как же ты их охраняешь, если денатурат жрешь? – Плохо охраняю... Но пока ничего не пропало... – Вот именно, пока... Марк Илларионович сильно сомневался, что это чудо сможет хоть чем-то ему помочь. И на его напарника тоже не надеялся. – Да нет, мы хорошо охраняем... – То плохо, то хорошо. Ночью что делали? – Охраняли! – Пили что? – Стекломой. Генка достал... – Может, он уже сдох, твой Генка, – криво усмехнулся Панфилов. – Нет. Живой. Вчера хорошо веселились. Праздник был. – Какой праздник? – Не знаю... Но салют был. Так шандарахнуло... – Когда? – Ночью. – В каком часу? – Часов нет. У Генки были. Давно еще... Две бутылки настоящей водки за них дали... – Я тебе ящик такой водки дам, если вспомнишь, что после салюта было. – Ящик! А не врешь? Алкаш возбудился настолько, что вскочил на ноги. Правда, не устоял, снова бухнулся на пятую точку опоры. – Лишь бы ты не наврал, – мрачно усмехнулся Панфилов. – Нет, я врать не умею. – Уже врешь. – Э-э, ну разве что самую малость... – Что после взрыва было? – Да что было. Сидим, стекломой потребляем... Ох, и сильная вещь... – Короче. – Смотрим, трое бегут... – Откуда? – вдохновленный предчувствием удачи, спросил Панфилов. Сторож махнул рукой в сторону, откуда мог двигаться предполагаемый убийца. – Оттуда. – Трое?! – Ага, сначала трое было. Потом двое... Потом один остался... – Они что, разбежались? – Нет, сбежались... – Не понял. – Ну, чем ближе, тем их меньше становилось... – Теперь понял. Сначала в глазах у тебя троилось, затем двоилось, а затем устаканилось... – Ага, устаканилось. – И куда этот человек устаканенный делся? – Мимо пробежал. – Куда? – Ну, туда, дальше в лес, по берегу... – Обратно не возвращался? – Нет. – В лицо его запомнил? – Как я мог запомнить, если я не видел его лица... – Маска на нем была? – Не знаю... Он в сторону смотрел, когда пробегал... – Тебя видел? – Нет. Он вообще в нашу сторону не смотрел. Да мы с Геной тихо сидели. Тепло так было, ветерок приятный, травка мягонькая... – Ты мне бегуна живописуй, а какая погода была, я сам знаю... – Так говорю же, не видел я его лица... Да и не разглядел бы. Темно же было, а фонарей здесь нет, и в будке света у нас нет... А если б разглядел, не запомнил бы... – Значит, ящик водки не нужен. – Ну как же не нужен! – вскинулся алкаш. – Лицо, лицо... Ну, как у артиста лицо. Э-э, фамилию забыл... Лоб, нос, губы... – Усы, лапы, хвост... – мрачно усмехнулся Панфилов. – Сочинять не надо, живописец... Роста какого был? – Ну, такого же, как ты... Примерно... И сложения такого же. Не толстый и не худой... Голова большая... Ну, не то чтобы очень... Ну, руки, ноги... Все, ничего больше сказать не могу... – Во что он был одет? – Ну, костюм спортивный, кроссовки... Бежал быстро. Но тяжело... – Одышка? – Не знаю... Передвигался тяжело. Как будто в штаны навалил... Тут один так же по утрам бегал... Может, это он и был... – Кто по утрам бегал? – Ну, многие здесь бегают. Лес большой, воздух чистый, чего не бегать... Я бы и сам бегал, если б не работал. Не могу же я пост свой оставить... Да и печенка болит... – Значит, правое легкое вырезать придется. – При чем здесь легкое? – не понял сторож. – Чтобы место для печени освободить... Короче, Склифосовский! Кого ты в этом бегуне узнал? – Да никого... – Сам же говорил, что бегал тут один. – Так я его пару раз всего и видел. И то со спины... Тяжело бежит, как утка, с боку на бок переваливается. Вроде бы и не толстый... – Может, у него нога короче другой? – Да нет, тогда бы он на один бок заваливался... Нормальные у него ноги, а бежит тяжело... Ну, не то чтобы уж совсем невмоготу, но плохо ему... Может, болен чем, а? – Острая недостаточность совести. – А что, от этого умирают? – Умирают. Но другие... – Другие?.. А тот как будто сам умирал... Друг у меня один был. Нормально ходил, как все люди, а потом вдруг ноги отказали. Ходил – еле ноги переставлял. Через месяц умер... – Тогда, мужик, и тебе недолго осталось. – Да нет, я серьезно, не жилец этот бегун... – Может, он просто сильно устал. Потому и бежал тяжело. – Да как тяжело... Вроде бы и не тяжело, но как-то не так... Что-то не то с ним... – Не то... Если еще раз увидишь этого бегуна, постарайся в лицо его запомнить. И в участок сообщишь. Опорный пункт милиции знаешь где? – Знаю. Нам показывали... – Хорошо, что знаешь, значит, не совсем еще законченный... Информация платная... Марк Илларионович вытащил из кармана две тысячные купюры, бросил их в руки сторожу. – Если сможешь опознать бегуна, получишь втрое больше. Ты меня понял? – Понял, – облизнувшись, кивнул мужик. – Тогда не зевай. Панфилов не обманулся в своих ожиданиях. Кое-какую информацию он получил. Но к следователю он возвращался с таким чувством, будто ничего не узнал. Что-то, где-то и как-то, а конкретно – ничего... |