Онлайн книга «Пацаны, не стреляйте друг в друга»
|
– Так ты за ним в Кроловку шел? – Ага. Смотрю, бежит утром... И девка тоже бежит. Он к ней, она от него. Она к домам, а он только до калитки. Ну потом обратно... Я за ним, значит... – Бегом? – Нет, пешком. Он в Серебровку бегом, а в Кроловку, обратно, шагом. Умаялся. Говорил же я вам, что бегает он тяжело... Но ходит шибко. Я пока за ним дошел, ноги в кровь стер... Вот! Он снова попытался снять башмак, но Панфилов остановил его движением шелестящей купюры. – Это тебе на пластырь. – А на водку? – Сначала бегуна покажи. И снова у Марка Илларионовича возникли сомнения. Но бомж привел его в Кроловку, в поселок на берегу озера. Показал на двухэтажный коттедж у самой воды. Панфилов не выходил из своей машины. Он через окно наблюдал, как Левшин подъехал к воротам на втором, охранном джипе. Сначала он долго жал на клавишу звонка. Не дождавшись реакции хозяина, решил взять дом штурмом. Сам первым перемахнул через ворота, увлекая за собой своих людей. С недавнего времени Левшин возглавлял личную охрану Марка Илларионовича, девять человек в подчинении, включая Захарского... Возможно, Левшин переборщил в своем служебном рвении. Но глядя на лицо человека, которого к нему привели, Панфилов так не думал. Это был Альберт, армянин русского происхождения, катавший на своей яхте грудастых красоток. Если верить Агате, то к ней он дышал неровно. Словом, причастность к семье Грецких он имел... – Вы что себе позволяете? – возмущался парень. Его можно было понять. Стоять на своей улице в окружении крепких парней, буквой «зю», с заломленными за спину руками – врагу такого не пожелаешь. Вместо ответа Панфилов подал знак, чтобы его разогнули, отпустили руки. – А, я тебя знаю... – осклабился Альберт, глядя на него. – Тебе девки голые не нравятся. Может, ты не того?.. Левшин думал недолго. Коротким тычком в живот согнул парня пополам. – Сам сейчас не того станешь. И не тыкай уважаемому человеку. – Я сам уважаемый человек! – Для кого-то, но не для нас... – Я пацанам позвоню! – Позвони. Твои же пацаны тебя потом в позу и поставят! – ухмыльнулся Захарский. – Не веришь?.. – Хватит, – поморщился Марк Илларионович. И вперил в Альберта пронизывающий взгляд. – Если не правы, извинимся. Если правы, сидеть тебе в тюрьме, парень... Агату зачем развращаешь? – Не развращаю. – Зачем на яхте к ее дому подходил, зачем девок голых ей показывал? Думал, ревновать она будет? – Ты вообще кто такой? – Представитель закона. – Какого закона? – Хороший вопрос. Я представляю государственный закон. И свой собственный. Если ты виноват, то народный суд больше трех-четырех лет колоний тебе не даст. А мой суд может тебя похоронить. И никто тебе не поможет... – Какой суд? В чем я виноват? – Что ты делал сегодня утром в Серебровке? – Бегал. А что, нельзя? – Туда бегом, обратно пешком? – Обратно пешком. Пройтись хотел. А что, права не имею? – Тяжело бегаешь, говорят. – Кто говорит? – Не важно... Агата тоже по утрам бегает? – Откуда я знаю? – Бегает. Когда по маршруту, когда от тебя. Ты преследовал ее сегодня... – Зачем преследовал? Смотрю, бежит, я к ней. А что, нельзя?.. Я вижу, что ты крутой. Но я тоже в этой жизни круто поднялся. И если... Альберт не договорил. Захарский снова сложил его пополам. – Плевать мы хотели на твою крутость. Парень снова присмирел. – Круто ты со дна озера можешь подняться, в виде утопленника... – грозный в своем ледяном спокойствии, сказал Панфилов. – Если дальше за Агатой будешь бегать. Не нравишься ты ей. Ты это понимаешь? – Понимаю... Все, договорились, забыл я про нее... – И гранату обратно забери. – Какую гранату? – встрепенулся Альберт. – Которую ты в мой огород кинул. Серебровка, дом у воды, четвертый с краю... – Я?! Гранату?!.. Когда? – Недавно. В ночь со второго на третье июня. – Со второго на третье... А какой это день был? – С субботы на воскресенье. – Эта суббота?.. Так меня здесь не было. Я на свадьбе был. Дядя дочку замуж выдавал, сестру мою... – Где свадьба была? – Далеко. В Краснодаре. Я только вчера прилетел... И про гранату я ничего не знаю. И не надо мне ее отдавать... – Как я могу ее тебе отдать? Взорвалась она. – Взорвалась?! А как бы я мог забрать ее обратно? – Так бы и забрал... Точно в Краснодаре был? – Точнее не бывает. Я и билет на самолет могу показать, туда и обратно... – Покажешь. – И не знаю, с чего вы взяли, что я тяжело бегаю. Я легкой атлетикой занимался, у меня первый юношеский разряд... Панфилов разочарованно вздохнул. Может, и не было у парня юношеского разряда, но на задохлика он точно не похож. И ростом не вышел... Альберт показал билеты на свое имя со всеми отметками о регистрации на рейс. Этого хватило, чтобы его отпустили. Но было мало для того, чтобы снять с него подозрение. Панфилов распорядился досконально проверить его алиби. Следующим на очереди был сторожевой бомж. Панфилов сначала прижал его к стенке морально. – Ты говорил, что бегун моего роста, – сказал он. – А этот на голову меня ниже... – Напутал, – пряча глаза, в страхе перед расправой выдавил мужик. – И бегает он легко. – Извините... Обознался... – Значит, не он. – Обознался... – На водку хотел заработать? – недобро усмехнулся Панфилов. Бомж упал на колени, взглядом моля о пощаде. Но пинка под зад ему все же дали. Левшин постарался. И деньги сторож тоже получил. Две тысячи, как в прошлый раз. Может, и обознался мужик, но Альберта нужно было бы проучить, чтобы за Агатой не бегал... Панфилов вернулся домой. Сына он обнаружил в гостиной. Кирилл сидел в кресле у камина и опечаленно смотрел на огонь в камине. – Зачем ты огонь развел? – спросил Марк Илларионович. – Лето на дворе... – Тебе что, дров жалко? – ехидно усмехнулся сын. – Ты чем-то расстроен? |