Онлайн книга «Сбрось подругу с пьедестала [= Эх, Люба, Любонька ]»
|
– Вот урод, а! – глядя вслед отъезжающему джипу, сквозь зубы процедил Рэм. Любе казалось, что он нарочно смотрит на машину, чтобы не встречаться с ней взглядом. Или осуждает ее за что-то, или очень волнуется. А скорее, и то и другое… Он даже не замечал, что Люба не стоит, а сидит на земле. Или делал вид, что не замечает… – Может, ты поможешь мне подняться? – А, да, извини… Не встречаясь с ней глазами, он протянул ей руку. Но Любе этого было мало. Нужно, чтобы он под мышки ее взял. А еще лучше на руки. – Мне очень больно… Наконец-то до него дошло, чего она ждет. Взял ее на руки, оторвал от земли. Люба благодарно обвила руками его шею. А он все голову от нее отворачивает. – Тебе, наверное, в больницу нужно? Не кряхтит, не пыжится, но голос дрожит. Скорее, от волнения, чем от напряжения сил. – Может быть. Но сначала домой… Вот, в этот подъезд! – Знаю… – Откуда? – Думаешь, я здесь первый раз? – Ты что, следил за мной? – Нет… – Контролировал? Рэм не ответил. Молча занес ее в подъезд, с нею на руках зашел в лифт. – Какой этаж? Она сама нажала на нужную кнопку. – А ты не знаешь? – Вот этого не знаю. – Если ты за мной следил, то почему не подошел? – А я тебе нужен? – Но ты же мне не чужой человек… – И много у тебя таких, не чужих? – Сколько надо, столько и есть!.. Отпусти! Стоять было больно. Но и на руках у Рэма быть уже не хотелось. Всю охоту своими претензиями отбил… Но все же она готова его простить. – Извини! – буркнул он. Стоит, рассматривает надпись на стенке лифта, отражающую фальшивую реальность недавнего прошлого. «Любонька – шлюха!» Какой-то недоумок накарябал. – Это не правда, – покачала она головой. – Знаю… Лифт остановился. Она сама вышла на лестничную площадку. Рэм же остался в кабине. – Ты чего? – Да мне уже пора… – Не поняла?! Ты что, хочешь бросить бедную несчастную девушку в предсмертном состоянии. Может, у меня ушиб головного мозга летальной тяжести? И на ногах еле стою… А ну пошли! Рэм не заставил просить себя дважды. Вместе с ней зашел в ее квартиру. – Одна живешь? – Ну как же одна!.. Вася, Петя, Вова, Леша, ну где вы?.. Конечно, одна… Иногда господин Акрамов заглядывает. Вот как сегодня. Мы с ним попрыгаем, и он уезжает… – Где ты с ним прыгаешь? – Ни где, а откуда. Из машины его выпрыгиваю. Ты же, наверное, видел. Это называется экстремальный спорт. Сейчас это в моде… – А если серьезно? – Если серьезно, то он меня бросил. А сейчас вот решил обратно вернуть. А он мне не нужен? – Ты что, отказалась? – Конечно, отказалась. И на радостях из машины выпрыгнула… Вот идиот! Люба глянула на себя в зеркало. На лбу огромная шишка, щека содрана в кровь. И коленка в кровь сбита, да еще и распухла. Стоять до жути больно. – Это ты о ком? – подозрительно глянул на нее Рэм. – Ну не о тебе же… Ты-то ни в чем передо мной не виноват. Это я дура… Рэм, ну чего ты стоишь? Не видишь, я идти не могу. Помоги до дивана добраться… Она хотела опереться на его могучее плечо, но он снова подхватил ее на руки, отнес на диван. – У тебя водка есть? – Что, выпить хочешь? – Ты что? – Рэм шарахнулся от нее так, как будто она током билась. – Раны бы обработать… – Водкой… Уж лучше зеленкой… Вот угораздило, а! – Я сейчас «Скорую» вызову. Может, что-то серьезное? – Да ладно тебе, я же чувствую, что ничего такого… Голова у нее болела, не без этого. Но головокружения не было, не тошнило. – Были бы мозги, было бы сотрясение. А так все в порядке, – улыбнулась она. Рэм нашел зеленку. Обработал рану на коленке. Но «Скорую» все равно вызвал. Сказал, что у нее чуть ли не гангрена начинается. – Только ты меня им не отдавай, – попросила она. – Кому, им? Люба хотела сказать, что врачам в больницу ее не нужно отдавать. – Всем… Никому не отдавай… Она не хотела больше ни Акрамова, ни Макеева. И уж тем более Фима… Она хотела остаться с Рэмом. Ни с кем ей не было так хорошо и спокойно, как с ним. Какой же нужно было быть дурой, чтобы уйти от него. Фима она любила… А ведь знала же, что, как та бабочка, на огонек летит. Целиком не сгорела, но от любви остался только незаживающий ожог. И любовь потеряла, и Рэма… – Даже если ты будешь вырываться? Рэм понял, что она имела в виду. – Я не буду больше вырываться… – ласково улыбнулась она. – Рэм, ты прости меня, дуру! – Ты это серьезно? Казалось, он не мог поверить в то, что Люба снова хочет быть с ним. Да и ей самой не верилось, что они снова могут быть вместе. – Рэм, я перед тобой так виновата… Ты столько для меня сделал, а я неблагодарная… – Что, я для тебя сделал? На сцену тебя вывел другой… – Да при чем здесь сцена? Плевать на сцену… Рэм, мне с тобой было так хорошо… – А с Фимом? – С Фимом бес попутал… – Леська тебя попутала… Она тебе Фима подсунула… – Ты откуда знаешь? – Знаю. Я много чего знаю… – Леська бы ничего не смогла сделать, если бы я этого не захотела… – Да, она знает, на чем играть… Думаешь, ты одна такая?.. Люба, я тебе сейчас скажу то, чего ты, может быть, не знаешь. Может быть, ты и не захочешь это знать, но я все равно скажу. Отвернешься от меня, твое дело. Нет, буду рад… Любе стало не по себе. Неужели и Рэм был заодно с Леськой. Может, он сговорился с ней и с Фимом, чтобы избавиться от нее?.. Ведь однажды он пытался избавиться от нее. Бросил ее, когда она лежала в больнице. Не захотел жить с падшей… – Когда мы жили с тобой, я ненавидел Леську, а когда ты ушла… В общем, она заняла твое место… Я с ней почти два года жил… Вот тебе и раз!.. Люба не отличалась повышенной плаксивостью. Но сейчас ей захотелось разрыдаться от обиды. – Я должен был ее прогнать, но… В общем, я оказался слабаком. Мне так не хочется в этом признаваться, но она мною крутила, как хотела… |