Онлайн книга «Сбрось подругу с пьедестала [= Эх, Люба, Любонька ]»
|
В холле у него стоял больших размеров телевизор. И музыкальный центр до кучи. Откуда-то из ящика он достал шнур с микрофоном, подсоединил его к центру. Вставил диск, включил телевизор, разобрался с меню. – Во, Успенская, «Люба-Любонька». Это как раз про тебя… Держи! Люба взяла протянутый микрофон. Какое-то время смотрела на него. Затем глянула на экран. Любовь Успенская на сцене, рот открывает, но слов не слышно. Только музыка. А слова внизу экрана, строчками тянутся… Аккомпанемент есть, а петь самой нужно. И она запела: – Люба-Любонька… Целую тебя в губоньки… За то, что ты поешь, как соловей… Ни в лад, ни впопад… Ерунда какая-то на постном масле… Люба вернула микрофон Рэму. – Не издевайся, ладно? – Кто издевается? Я – издеваюсь?!.. Шутишь, да! Клево же!.. – А можно мне! Аська выдернула у него микрофон и припала к нему так, как будто в рот собиралась целиком засунуть. – ЛюбаЛюбонькацелуютебявгубоньки… Словесно-музыкальный понос под высоким давлением. Слушать невозможно… – Дай сюда! Но и у Тоньки мало что получалось. Хотя песню отвыла до последней нотки… – Любе «тройка», остальным «двойка»! – объявил результаты Рэм. – Повторим урок! Он снова запустил ту же песню. И снова отдал микрофон Любе. Но и в этот раз она в ноты не попадала. Единственное, что уверенности было побольше. И голос держала поровней… – Уже «три с плюсом», – приободрил ее Рэм. – А теперь по новой… А как ты думала? С первого раза даже у кошек не всегда получается… – Это ты о чем? – усмехнулась она. – О песне… А ты о чем подумала? – Я не думаю, я пою… – Вот и пой… Честное слово, неплохо получается… Третья попытка принесла ей «четверку», по оценке самозваного жюри. Да Люба и сама поняла, что песня в ее исполнении звучала не так чтобы уж совсем безнадежно. И в такт попадала, и ноты тянула. Даже модуляции удавались, хоть и неверно, но все же… – Вот так, сегодня ты, Любонька, по Брайтону гуляешь, а завтра, может, выйдешь на Бродвей, – расплылся в улыбке Рэм. – Да я в общем-то и до Москвы еще не доросла… – Какие твои годы… Может, повторим? Люба кивнула. Она уже вошла во вкус. И была уверена, что на четвертом круге песня в ее исполнении хоть на чуть-чуть, но приблизится к правильному исполнению. И в самом деле, получилось лучше. Но на втором припеве Рэм забрал у нее микрофон. – Люба-Любонька, целую тебя в губоньки!.. Пропел он и вдруг потянулся к Любе, обнял ее одной рукой за шею и крепко припал ее губам. И она даже не попыталась вырваться… Не дикая же она в конце концов. Жаркий поцелуй не вызвал в ней бурный всплеск головокружительных чувств. Но и отторжения не было. Омерзения, тем более… Обыкновенный парень, обыкновенный поцелуй. Даже приятно… Рэм отпустил ее. Снова растянул рот до ушей. – Это за то, что ты поешь, как соловей… – Я может, и соловей, – усмехнулась она. – Но баснями меня кормить не надо… Ей вдруг остро захотелось выпить. Душа требовала. И Рэм, похоже, понял, чего она хочет. Но коньяка на столе не было. Только шампанское и ром. И официантки куда-то подевались… – Я их всех отпустил, – сказал Рэм. – Поздно уже… Люба удивленно подняла на его глаза. Он что, мысли умеет читать? Или она мысленный вопрос озвучила?.. Впрочем, неважно. Плевать ей на официанток и на охранников тоже. Было бы хуже, если бы Рэм исчез. Привыкла она к нему, что ли… Генка схватился за бутылку. Но Рэм его остановил. – Не надо мешать. Сейчас коней с яками пригоню… Он сам лично сходил на кухню. Вернулся минут через десять. Две бутылки коньяка принес. – Может, винта замутим? – предложил Серега. – У тебя колеса есть? – Завязал, – мотнул головой Рэм. – И тебе советую… А зачем винт, тебе что, так плохо? – Да как-то не очень… – Сейчас еще коньяку выпьем и станет получше… – Да это вряд ли… Но выпить надо! А ведь прав оказался Рэм. Коньяк оказался крепким. В какой-то момент Любе показалось, что у нее крылья за спиной разворачиваются. А низ живота вдруг налился приятно зудящей тяжестью. Но она не помешала ей как бы воспарить. Казалось, тело осталось в кресле, а сознание зависло над столом. Странное ощущение. – И зачем ты халдеек этих отпустил? – обращаясь к Рэму, спросил Генка. Он сидел рядом с Любой, но голос его доносился откуда-то снизу. Как будто она в самом деле парила над столом, как ангел с крылышками. Да и самого Генку она видела как будто сверху. Но тянуло ее к Рэму. Он смотрел на нее, и такое ощущение, будто в глазах у него магнит. Неведомая сила жаркой рукой хватала ее за низ живота, тащила к нему. И вовсе не хотелось сопротивляться… – Так до десяти договор был, – откуда-то издалека донесся голос Рэма. – А уже третий час… В это трудно было поверить. Вечеринка началась в седьмом часу вечера. Вроде бы совсем недавно это было, а уже третий час ночи. Или время так быстро пронеслось. Или Рэм путает… На часы Люба смотреть не стала. Желания не было. Да и часов тоже… Может, Рэм как-нибудь догадается часики ей подарить. Она даже знает, как его отблагодарить… – Жаль, клевые девки… – сокрушенно вздохнул Генка. – И стоят клево, – кивнул Рэм. – Пятьдесят баксов в час… – Они что, проститутки? – Ну, может, быть. Только я у них не спрашивал, сколько они за это берут. Я им за работу платил. Пятьдесят в час… – Аську надо было взять. Она бы забесплатно, да, Аська? – усмехнулся Генка. – А это смотря что? Если официанткой, то да, можно и за «спасибо», а если ноги раздвинуть… – А если просто стриптиз? – Да не вопрос! Аська осталась сидеть, зато Тонька, как ужаленная, сорвалась со своего места. Глаза горят, на губах шальная улыбка. Она рукой смела посуду, прыгнула на стол. И как резаная заорала: – Музыку!!! Рэм тут же включил аппарат. И Тоньку закружило-понесло. В такт музыке она не попадала, но танцевала, как заведенная. Сорвала с себя футболку, лифчик. Но с джинсами справиться не смогла. Стала стаскивать их вместе с трусами, запуталась, потеряла равновесие и рухнула прямо на руки к Генке. А тот, как зверь, набросился на нее. Схватил в охапку и с ревом возбужденного неандертальца потащил ее в темноту двора. Люба захохотала, наблюдая за ними. Но тут же осеклась. И не потому, что стыдно стало. А потому, как поняла, что завидует Тоньке. С ней сейчас такое будут вытворять… Ужасные мысли. Но как заводят! |