Онлайн книга «Твое место на зоне»
|
Жору Баловня они обнаружили на холодной печи. Лежит себе в обнимку с какой-то бабой и в ус не дует. Густой перегарный дух. В углу пыльной кухоньки пустые бутылки из-под дешевого пойла, на грязном столе остатки пиршества. Время – без четверти три пополудни. А клиент еще спит. Или уже спит?.. Иван Алексеевич взял с тарелки кусочек сала, осмотрел его. – Свежая нарезка. Только что спать завалились… Сделал дело – гуляй смело. А ну подъем! На пару с Сергеем они стянули Баловня с печи. Пока тот приходил в себя, украсили его запястья наручниками. Его подруга даже не шелохнулась. Спит как убитая… На груди у Баловня была татуировка – обнаженная женщина на крылатом колесе. То самое «колесо фортуны». В верхней части груди выколот крест с цепью. – Видишь, крест в форме трефовой масти, это значит, что обладатель наколки – вор, – пояснил Иванов. – Да – вор я! – подал голос Баловень. – А вы мусора позорные! – Мы-то мусора, – кивнул майор. – А ты вор. И мокрушник… Ну и куда ты видак дел, а ну быстро говори! – Какой видак, начальник? – Видеомагнитофон японского производства. – Не знаю ничего… – А пика где? – Какая пика? – А та, которой ты хозяина квартиры прирезал… Хату выставить хотел, а тут хозяин, ну ты его на нож поставил. Мой тебе совет, сознавайся, тогда и явка с повинной будет. – Да никого я на нож не ставил! – прохрипел Баловень. – Ты же видишь, начальник, я массу топил… Какая хата? Какой нож?.. – Массу топил? – хищно сощурился Иван Алексеевич. – И от каких ты харю щемил, а? – Ну так с утра. Ночью гуляли, а утром спать. – Сегодня утром? – Ну да. – И ничего про убийство не знаешь? – Нет. – А разве я тебе говорил, что ты человека сегодня убил, а не вчера? – А разве не говорил? – обескураженно протянул Баловень. – В том-то и дело, что не говорил… Хитер ты, бобер. Терпилу завалил, видак сбросил, быстро домой, сальца под бормотуху навернул и на боковую… Да только меня, хрен ты собачий, не проведешь! Иванов разговаривал с вором вразрез всем уголовно-процессуальным нормам. Таким формам обращения с задержанными в высшей школе милиции не учили. Но практика зачастую бывает покруче теории. – Да оставь его, начальник! – прогундосила баба. – Видели мы, как вы огородами к нам подламывались. Не знаем чего, но мы на печь сдернули… Но никакой мокрухи за Баловнем нет, отвечаю… – Ты кто такая? – начальник внимательно смотрел на слезшую с печи бабу. Несвежая комбинация из искусственного шелка на полном рыхлом теле, лицо пропитое, волосы всклокочены. – Да я Валька. Если надо, паспорт покажу. Даже у бабы на плече была татуировка. Две руки в кандалах, посредине цветок розы. Значения этого живописного символа Сергей не знал. – Ты лучше покажи, куда вы видак спрятали? – Грузишь, начальник. Не было у нас никакого видака… Когда терпилу завалили? Ты мне скажи, где и когда, а я тебе докажу, что Жорка ни при чем. Иванов назвал место и примерное время. – Попал, начальник. Пальцем в небо попал, – усмехнулась Валька. – В это время мы с Жориком портвешок вот на этом самом месте кушали. Михалыч заглядывал, он может подтвердить… – Кто такой Михалыч? – Да сосед, через дорогу живет. Он пузырь нам принес, мы вместе вмазали… А он сам по себе, Михалыч-то. Не святой, но и не судимый. Сторожем на пристани работает. Это мне ты можешь не поверить. Я-то с прошлым… – Баба кивнула на татуировку на плече. – Вот, восемнадцать лет за колючкой встретила. А Михалычу можно верить. – А я женщине верю, которая твоего Жорика на месте преступления видела, – покачал головой Иванов. – И вот эту «синьку» видела, «колесо фортуны»… – А в лицо она его видела? – Нет, но это значения не имеет… – Ты чо, начальник, как это не имеет? – раздухарилась Валька. – Имеет! А «колесо фортуны» не только у Жорика есть. Она осеклась, прикусила язык. – А у кого еще? – поторопил ее Иван Алексеевич. – Да у многих такая «масть»… – У кого конкретно? – Ну я знала одного. Не из наших мест он. Далеко отсюда. – А в наших местах я знаю одного Жорика. Так что я его забираю… – Так это, а Михалыч? Алиби! – Я и твоего Михалыча замету. Как соучастника. И тебя тоже закрою. Как наводчицу. Иванов подал Сергею знак, и он потащил задержанного на выход. Сам же начальник остался в хате. Появился минут через десять. На губах улыбка. Что-то интересное сказала ему Валька. – Надо бы по одному адресу проехаться, – сказал он Санычу. – Далеко? – кисло глянул на него водитель. – В том-то и дело, что не очень. Почти по пути в отделение… – Надо так надо, я-то что, ты же начальник, Алексеич… Санычу пришлось заводить машину ручкой. Аккумулятор сдох. – На такой вот технике работать приходится, – досадливо махнул рукой Иванов, обращаясь к Сергею. – Была б машина как машина, мы бы сначала в отделение смотались, Жорика бы сдали да людей бы взяли, чтобы с оружием… А так нам двоим ехать придется… Не дрейфишь? Сергей молча покачал головой. Не для того он выбрал для себя профессию милиционера, чтобы уходить от прямых столкновений с представителями уголовного мира. Да, табельного пистолета у него нет. Зато в арсенале боевой опыт и тактика рукопашного боя. До армии занимался, в Афгане практиковался и в школе МВД не позволял себе расслабляться… «Луноход» трясся по ухабам, пока не выехал на асфальт. Вот он останавливается возле кирпичного трехэтажного дома. Майор Иванов первым вышел из машины и увлек за собой Сергея. Стремительным шагом они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж. Иванов припал ухом к двери, из-за которой доносились голоса. Чем больше слушал, тем сильнее хмурился. – Давай! – показал он на дверь. Сергей кивнул, резко развернулся вокруг своей оси и выбросил ногу точно в цель. Как будто железобетонный таран в дверь врезался. Послышался треск дерева, жалобный стон железных петель. Выбитая дверь рухнула в проход и тут же оказалась под ногами майора Иванова и лейтенанта Комиссарова, ворвавшегося в квартиру вслед за своим начальником. – Менты! Шухер! – донеслось из комнаты. – Стоять! Буду стрелять! Руки за голову! – орал Иванов. Он стоял в дверях комнаты и держал на прицеле всех, кто там находился. Сергей оставался в прихожей. Он должен был прикрывать его с тыла. Должен был и прикрыл. |