Онлайн книга «Теневой король»
|
– А ну-ка, присядь! Он взял ее за руку, в которой она держала заряженный шприц, усадил на стул в изголовье своей кровати. Отвернув голову, Лена попыталась высвободить руку, но хватка у Фарадея даже сейчас крепкая. – Ты же не хочешь, чтобы я вызвал охрану? – спокойно спросил он. Лена встрепенулась, в смятении глянула на него. И шприц вывалился из ее руки, упал на край постели, откуда скатился на пол. – Зачем охрану? – Голос у нее звонкий, мелодичный, будет очень жаль, если он погаснет навсегда. – Вот я и говорю, зачем? Плохо ему, очень плохо, но при этом он уже может говорить. Значит, организм успешно борется за выживание. Значит, когда-нибудь он отсюда выйдет как живой человек, а не как покойник – ногами вперед. – У тебя, наверное, с деньгами проблемы, да? – При чем здесь это? – При том, что тебе деньги нужны, а они их предложили. И ты согласилась меня убить… Что там в шприце? – Лекарство, – побледнела девушка. – А если нет?.. Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если там не лекарство? Лена обреченно уронила голову на грудь. – А если во всем признаешься, то будешь жить, – сказал он. – Это я тебе обещаю. – У меня брат бизнесом хотел заняться, – пришибленно пробормотала она. – Денег много занял… – И прогорел, да? – Да… Он должен много денег. А они мне их дали… – Уже дали? – Да. Сказали, что больше не придут, а просто убьют, если я не сделаю… – Так что там в шприце? – Инсулин… Много инсулина… Смертельная доза… – Хороший ход, – усмехнулся Фарадей. – Инсулин не оставляет следов… Ты убить меня хотела, Лена. Ты это понимаешь? – Да! – закрывая лицо ладонями, снова опустила голову девушка.. – Кто дал тебе деньги? – Не знаю. Он не назвался… – В лицо его запомнила? – Да. – Я обещал тебе, что ты будешь жить. Но не сказал, что ты будешь жить на свободе. Тебе придется ответить за свой поступок. Возможно, тебя посадят в тюрьму… Он уже собирался вызвать охрану, когда дверь открылась, и в палату в сопровождении врача вошла уже знакомая ему женщина. – Марина Германовна, рад вас видеть! – стиснув зубы от боли, скривился в беспомощной улыбке Фарадей. – Вы уже можете разговаривать, Олег Андреевич? – обрадовалась она. – Я даже могу ловить преступников, – взглядом показал Фарадей на Лену. Медсестра зарыдала, кулаками размазывая слезы по лицу, но ему уже не было жаль девушку. Он мог бы даже убить ее, и совсем не важно, что совсем недавно испытывал к ней чувство, похожее на нежность. – Шприц на полу, в нем лошадиная доза инсулина… Он знал, как действует такая доза, и хотел просветить очаровательного следователя, но ему еще было больно говорить. Марина Стельмах сама вызвала охрану, велела взять Лену под стражу, шприц уложила в пакет, чтобы отдать на экспертизу. А Фарадею пока сделали нормальный обезболивающий укол. Боль отступала слишком медленно, но лучше так, чем никак. – Вот так, Марина Германовна, убить меня хотели… Вернее, добить. Мафия, как говорится, бессмертна. Я думаю, это Вайс меня добить хочет. Только я могу сказать, кто в меня стрелял… – А Калерия? – Калерия?.. – задумался Фарадей. – Вайс говорил про нее? – Она была в квартире, когда все это произошло… – Была. Более того, стреляла в меня… Вайс хитрый, он хотел, чтобы она меня убила. Хитрый и подлый… Представляете, втянул прекрасную женщину в грязное дело. Поставил перед выбором – или он ее убивает, или она стреляет в меня… Она, глупая, не понимала, что Вайс ее все равно убьет… Может, и убил… Я не знаю, где она, но, думаю, он увел ее с собой. – Свидетели утверждают, что Аникеев не возвращался в квартиру… – Да? Значит, это сделали его люди. Или вы думаете, он был один? Нет, где-то рядом были его люди. – Но вместе с вашей сожительницей исчезли ее личные вещи. Думаю, она собрала их в дорогу… – Умоляю вас, Марина Германовна! Сожительница – это грубо, даже жестоко. Калерия была моей гражданской женой. Мы жили в гражданском браке. В таком же, как и вы с Мишей… Я знал Мишина, когда-то мы пересекались по службе. Очень хороший оперативник, его всегда ставили нам в пример. Говорят, нет такой профессии – «хороший парень». Но именно такая профессия была у вашего мужа. Примите мои соболезнования. – Вы знаете, что я жила с Мишей? – как-то подозрительно посмотрела на него Марина. – Я же бывший сотрудник милиции, – в свою очередь удивился Фарадей. – У меня друзья в милиции. И в прокуратуре, кстати, тоже. Неужели вы думаете, что мне было неинтересно знать, кто занимается моим делом? Интересно. Поэтому мои друзья навели о вас справки… – У вас очень влиятельные друзья. Спецназ вас охраняет… – Это упрек? – внимательно посмотрел на следователя Фарадей. Красивая она женщина, сочная, аппетитная, и он был бы совсем не прочь закрутить с ней роман. Хотя бы из деловых соображений. А именно этими соображениями и была сейчас занята его голова. Потому и смотрел на Марину так внимательно, пытаясь разглядеть в ней подвох. Она возвращалась домой из отпуска в одном поезде с Вайсом. Возможно, между ними тогда возникли серьезные отношения. Сейчас она должна была ненавидеть Вайса, но вдруг до нее дошло, что не он виновен в гибели Мишина. Что, если у них любовь и Марина собирается развалить дело? Тогда ее нужно опасаться. А еще лучше перетянуть это одеяло на себя. Ведь внешне Фарадей ничем не хуже Вайса, даже лучше. И еще он как минимум так же крут. Будет здорово, если Марина влюбится в него. И для самолюбия приятно, и для дела хорошо. – Нет. Это похвала… Аникеев – опасный преступник, и вас нужно беречь, – совершенно серьезно произнесла Марина. – Я так понимаю, вам нужно провести опознание. – Совершенно верно, – кивнула она. – Но вы же не можете его сюда привести? И я не могу отправиться к нему. – Мы проведем опознание по фотографии. – Можете не утруждать себя. Я точно знаю, что это был Вайс. – Тем не менее формальности должны быть соблюдены. – Да, конечно… Кстати, мы не закончили разговор. Меня волнует судьба моей Калерии. Вы должны узнать у Вайса… э-э, у Аникеева, где она и что с ней стало… Мне больше не на кого надеяться, кроме как на вас, Марина Германовна. Я слышал, что вы отличный следователь, и почему-то совсем в этом не сомневаюсь… Мне даже кажется, что на месте Аникеева я бы не удержался и сознался бы вам во всех своих преступлениях. |