Онлайн книга «Тревожит память былую рану»
|
Не было смысла идти смотреть, что произошло с Альбиносом. От его «Хаммера» не осталось даже запчастей, а остальные машины стояли на крышах и жарко полыхали. Если кто-то в этой каше уцелел, то уже точно не Альбинос. – Заодно и следы уничтожили, – злорадно усмехнулась Лайма, пряча в карман пульт дистанционного управления. – Уходить надо, – Егор кивком указал в сторону шоссе. – Уходим. Но Лайма направила его в сторону своего дома. И еще с упреком посмотрела на него. Дескать, не надо бросать ее в трудный момент... По пути к дому они вырыли небольшую яму, закопали пульт дистанционного управления, использованное оружие, посыпали местность вокруг красным перцем, чтобы отпугнуть случайных и сбить со следа профессиональных собак. Во дворе дома стояла мертвая тишина: ни соловьев не слышно, ни сверчков – никто не празднует их победу. Окна в гостевом доме побиты, манекены в комнате прострелены насквозь и во многих местах – клочки ваты на полу, выщерблены в стенах. – Бедная ты моя, Клаудиа, – с веселой скорбью в глазах улыбнулась Лайма. И сунула мизинец в пулевое отверстие в ватном бюсте. Егор бы не ошибся, если бы назвал ее злым гением. Она действительно блеснула криминальным талантом – точно просчитала все действия Альбиноса. Очистила от «жучков» основной дом, но в гостевом оставила все, как есть. И еще манекены сшила на скорую руку – как будто всю жизнь этим занималась. Бойцы Альбиноса перебрались через ворота, пристрелили ротвейлера. Но пока они вхолостую штурмовали дом, Лайма и Егор подбирались к нему самому. Не так-то просто было справиться с четверкой телохранителей, но все же удача была на их стороне. Удача, которую Лайма крепко держала за хвост. Именно поэтому «синяя птица» осталась с ней и позволила развеять в прах боевую бригаду Альбиноса. Еще оставался где-то наблюдательный пост покойного босса, но Лайма и не думала его уничтожать. Само рассосется... Все правильно, тело без головы умирает быстро... И все же в баню Лайма вошла со сканером в руке. Обошла все комнаты, выдернула из гнезд с полдесятка «клопов». Егор помогал ей без всякого вдохновения. И устал до чертиков, и за Нику беспокоился. – Ты чего как не живой? – спросила Лайма. – Тебе же русским языком сказали, сбежала твоя Ника. С каким-то Самсоном. – Кто сказал? Альбинос? Нашла, кому верить, – презрительно скривился Егор. – Я эту гниду наизусть знаю. Поверь, он говорил правду... Лайма разожгла камин в купальне. – А если нет? – Завтра я поеду к нему домой. И не просто так поеду, а на правах хозяйки. Всех там на уши поставлю, но про Нику твою узнаю. Если правда сбежала, то флаг ей в руки... Она прошла в сауну, включила электрокаменку. – А если нет? – Надо надеяться на хорошее, тогда и вымпел навстречу... – Кому? – Ей... Хотя она и без того с вымпелом. Хочешь, я прямо сейчас узнаю, кто такой Самсон? – А ты не знаешь? – Впервые о таком слышу. Наверное, «шестерка» какая-нибудь... Влюбился в девчонку и слинял вместе с ней... – Хорошо, если так, – кивнул Егор. Лайма просияла, поймав его на слове. – Что, хорошо? Что с ней какой-то Самсон?.. Или ты думаешь, они воздушные поцелуи друг дружке шлют? – Не думаю. – Поверь, они там во всю заряжают. И я, вижу, тебе все равно! – Ну, не все равно, – пожал плечами Егор. Главное, чтобы Ника вырвалась из плена, в который загнала ее Лайма, а с кем она там сейчас заряжает – дело десятое. Чем бы они там ни занимались с Самсоном, он еще и руку пожмет ему, за то, что спас девушку... Сначала руку пожмет, а потом уже подумает, бить ему морду или нет... – Я же вижу, что все равно... Не любишь ты ее. – Люблю. – Кого ты обманываешь? Лайма подошла к Егору, обласкала знойной улыбкой и обвила руками его шею. – Ты можешь любить только меня, – отчеканила девушка тоном убежденного в своей правоте человека. – Кто тебе такое сказал? – упрямо мотнул головой парень. – Я сама знаю... Помнишь, как ты Гошку-сутенера избил? – улыбнулась она своим воспоминаниям. – Я думала, он и не встанет... – Я помню, из-за чего его избил, – мрачно усмехнулся Егор. – Из-за меня. – Из-за твоего блядства... Он был твоим сутенером. – Я зарабатывала деньги. Кстати, вам на стол тоже перепадало. – На этом столе тебя переимели все пацаны... – Если бы только знал, как они тебя боялись. Чуть не плакали, но... – Да, если ты вцепилась, то не вырваться... – Извини, натура такая. – Извинил... Давно уже извинил. – Может, извинил, но уж точно не простил. – Сколько волка не корми... – Вот и я о том же... Не хочу я больше в лес. И ни с кем больше не буду, кроме тебя... – Ну, ну. – Ты должен мне поверить. Ты должен меня простить. – А смысл? – А смысл еще впереди. Альбиноса больше нет, мы свободны. У нас есть дом, деньги, мы можем жить, как нормальные люди... Хочешь, откроем ресторан. Большой-пребольшой, сделаем его лучшим в Москве. Ты шеф-повар, я директор... – Звучит заманчиво. – Ты муж, я жена, – затаив дыхание, продолжила девушка. – Что, так сразу? – Ну, можно и сразу. А можно и подождать. Чтобы друг в друга было время поверить. Хочешь, дай мне срок. Месяц-два, может, год... А хочешь, испытательным сроком будет вся наша жизнь? И я тебе клянусь, что ни с кем и никогда тебе не изменю! Егор озадаченно потер кончик носа... Ведь он действительно любил Лайму. Да, он презирал ее за женскую слабость, осуждал за те злодеяния, что вершила она в свое удовольствие. Вся эта горечь загнала любовь в самые глубокие уголки души. Но ведь, как он ни пытался разубедить себя в этом, ему было очень хорошо с Лаймой, когда они ехали в Иркутск и обратно. С одной стороны, это была любовь по принуждению, но с другой – это было его лучшее путешествие за последние годы. Если, конечно, не считать случай в пути, когда он согрешил с Никой. Но то был сладкий десерт. А Лайму можно было сравнить с крепким вином. И чем старше она, тем больше в ней хмельного градуса, и тем сильней она кружит голову... Правда, вино это дешевое. Потому что в розлив и для всех... Но ведь Лайма может измениться. Ведь она стремится к этому... Да что там, она уже встала на путь исправления. Во-первых, она пощадила Егора, хотя могла его убить. Во-вторых, она искренне хочет помочь ему найти Нику. В-третьих, она избавилась от Альбиноса, чтобы начать новую жизнь. И в-четвертых, об испытательном сроке она говорит всерьез, хотя и немного пафосно... Много это или мало, можно ей верить или нет – покажет время. А пока ему, в общем-то, нравилось ее начинание. |