Онлайн книга «Тревожит память былую рану»
|
Ресторан «Антиопа» можно было сравнить с хорошо работающим организмом, и Егору нужно было проявить себя, чтобы вписаться в систему культивируемых здесь ценностей. И одной поддержки со стороны хозяйки было мало, он должен был доказать, что сам чего-то стоит. Шеф-поваром здесь был грузный армянин в годах. У него было лоснящееся от самодовольства лицо, а говорил он почему-то не с кавказским, а с итальянским акцентом. И звали его не Сергей, а Серджио. Егор был выше него ростом как минимум на полголовы, но Серджио был самоуверен и посматривал на новичка сверху вниз. Он снисходительно, с видом знатока спросил Егора о его личных достижениях на кулинарном поприще. – Ну, какие личные достижения, – пожал плечами парень. – Четыре года на поездах, техникум заочно окончил, в конкурсах участвовал. Ну, среди шеф-поваров вагонов-ресторанов... В прошлом году победил, в позапрошлом... Нормально все... – Что, только на поездах и готовил? – спросил Серджио. – Ну, и раньше тоже... Так, по мелочи, дома... А поваром еще давно хотел стать, с детства... – Ну, посмотрим, чему ты с детства научился... Что знаешь, что умеешь? Ресторан был ориентирован на русскую кухню, но, как понял Егор, итальянские блюда здесь тоже были в большом почете. К тому же Серджио выделил ему небольшой лимит времени, чтобы приготовить сложное блюдо. Поэтому он выбрал говядину по-неаполитански. Все просто – говяжья вырезка, кочанный салат, огурцы свежие и маринованные, оливки, болгарский перец, томаты черри, каперсы, сухие травы, оливковое масло. А дальше – профессиональный секрет, ловкость рук и душевный подход, чтобы ни грамма фальши... Серджио отведал предложенное блюдо, удовлетворенно кивнул. – Инга Степановна говорила, что ты умеешь хорошо готовить. Егор мог бы спросить, что шеф-повар сам хочет сказать по этому поводу. Но со стороны это могло показаться, будто он выпрашивает хорошую оценку, поэтому благоразумно промолчал. – Инга Степановна хочет, чтобы ты работал у нас. Я в принципе согласен. Будешь поваром по горячим блюдам... А там буду смотреть, на что ты способен. Если плохо будет, никакая Инга Степановна тебе не поможет... – При чем здесь Инга Степановна? – нахмурился Егор. – Она меня подтолкнула, я встал на это место, дальше я сам за себя отвечаю... Серджио явно не понравилась дерзость в его тоне, но грубостью на нее он ответить не посмел. Хотел, но его напугала бездонная темнота в глазах собеседника. И взгляд у шеф-повара изменился – теперь он смотрел на Егора как на равного, хотя и не желал этого. Домой Егор пришел поздно вечером. А ночью к нему нагрянула Инга – знойная и голодная. О ее тайных желаниях мог догадаться даже слепой – не обязательно было смотреть в ее жаждущие глаза: женщина источала чувственность, как натопленная печка пыхала жаром. Ее взгляд выражал еще и нетерпение, которое нужно было прочесть и немедленно утолить. Егор молча прижал женщину к дверному косяку, задрал юбку, забросил ногу себе на бедро... Ее тело задрожало, как вагон при экстренном торможении поезда, из груди вырвался протяжный звук, похожий на плач. А Егор заставил ее разрыдаться, но не от горя, а от счастья... В себя она приходила на диване. Как была в деловом костюме, так в нем и оставалась. Только трусики валялись где-то за креслом... – И зачем ты это сделал? – спросила она строгим голосом, но с блуждающей улыбкой на истерзанных губах. Тело изнеможенно расслабленно, глаза блаженно закрыты. Смешно было воспринимать ее слова, как упрек или даже выговор. – Затем, что я этого хотел... И ты хотела. – Кто тебе такое сказал? – Твои глаза. И твое тело... – И все-таки ты зря это сделал?.. – Знаю, – иронично улыбнулся Егор. – Ты же моя начальница, и я не имел права так с тобой поступать... – Но ты же поступил. – Хочешь, дам слово, что это в последний раз. – Не хочу... Я ждала тебя сегодня в кабинете... – Зачем? – Хотела, чтобы ты поделился со мной своими впечатлениями, – открыв глаза, сказала Инга. – Больше не жди, – Егор мрачно посмотрел на женщину. – В ресторане я сам по себе... – А если я вызову тебя на ковер? – Если ты вызовешь меня на ковер, значит, тебе что-то не понравилось. А если не понравилось, значит, я должен написать заявление об уходе. Я напишу, не сомневайся... Я птица вольная, даже если работаю на тебя... – И даже если живешь в моей квартире? Егор молча поднялся из кресла, застегнулся, собрал сумку. – Эй, ты куда! – всполошилась Инга. – Да у меня вроде бы койка в общежитии, – невозмутимо спокойно сказал он. – Хочешь, приезжай ко мне завтра, с соседями я договорюсь... – Чтобы я, в общежитии? – поморщилась женщина. – А что, раньше никогда не было? – Раньше?! – лоб ее разгладился, глазки озорно заблестели. – Ну, может, и было... Я пять лет жила в студенческом общежитии... Но я там ни с кем, и никогда! – спохватившись, отрезала она. – Да ладно тебе, я же не ревную... До завтра! Парень уже открывал дверь, когда Инга вцепилась ему в руку. – Ты что, серьезно уходишь? – Серьезно уходят, это когда бросают. А я тебя не бросаю. Просто ухожу... Завтра, может, увидимся. Если на ковер вызовешь, – насмешливо сказал он. – Или в общежитие ко мне придешь... – Не пойму, что ты за человек! Она крепко держала парня за руку. Он, конечно, мог вырваться, но сопротивляться вовсе не хотелось. – Что я за человек? – с юмором и немного свысока спросил Егор. – Прямо перекати-поле какое-то... – Это ты верно заметила, – кивнул он. – Это у меня с детства... Беспризорное детство, клей вместо игрушек... – Какой клей? – Клей «Момент». Надеваешь пакет на голову и нюхаешь так, что ходишь потом по путям, голову свою на рельсах ищешь... Инга смотрела на него застывшими от ужаса глазами. – Ты нюхал клей? – И клей нюхал, и стекломыв пил... – Кошмар какой... Может, ты еще и кололся? – Если было, то и кололся... И с бомжихами спал, если тебе это интересно... – Какая мерзость! – брезгливо и в страхе скривилась женщина. – Да ты не переживай, я не заразный... – Кто тебя знает? – Я же поваром работаю, там у нас контроль – и на ВИЧ, и на все остальное... – Справку можно купить... – Что ж, тогда отправь меня на обследование, – пожал плечами Егор. – Это в твоей власти. Если, конечно, я не уволен... |