Онлайн книга «Хуже не будет»
|
– Вот и напиши, с кем ты провел лето. Напиши, но в гордом одиночестве. А ты, Золотарева, пересядь к Мускатову. У тебя с английским отлично, а у него, как я поняла, не все хорошо. От волнения у Инги слегка онемели ноги, похолодели кончики пальцев рук. Не думала она, что удача улыбнется ей сразу. Сидеть за одной партой с Кириллом, помогать ему – такое начало как минимум обнадеживало. Но природная вредность взяла свое. – Да уж, сейчас, только ласты подкрашу. Изобразив небрежную улыбку, она села на свое прежнее место. Не глядя на Кирилла, скрестила руки на груди. – Золотарева! – беспомощно нахмурилась «англичанка». Но Инга даже бровью не повела. Она понимала, что сваляла дурака. Прими она приглашение, сидела бы сейчас рядом с Кириллом, говорила бы с ним, и не только об английском. И сочинение бы писать не пришлось. А так голову напрягать придется, выдумывать что-то, извращаться на чужом языке. Один урок уже заканчивается, но впереди еще один, спаренный с ним, и сочинение должно содержать не меньше ста слов. А что сможет она придумать, если голова Кириллом занята? – Усатова! Пересядь к Мускатову! – распорядилась Анжела Евгеньевна. Инга чуть не подскочила на месте от такой наглости. Что это за блажь такая, чтобы Ленка Усатова сидела с Кириллом! Она, конечно, ничего собой не представляет: маленькая, страшненькая, и ревновать к ней глупо, но Ингу оскорблял сам факт, что эта отличница займет ее место. – Анжела Евгеньевна, а чего вы с этим Мускатовым как с писаной торбой носитесь? – небрежно откинувшись на спинку стула, ехидно спросила Инга. – Хмелев у нас тоже ни в зуб ногой, так вы меня к нему не сажаете! – Да, между прочим! – заголосил Юра. – Хочу Золотареву! – Вы его не слушайте, Анжела… Евгеньевна, – продолжала Инга. – На самом деле он Усатову хочет. И что главное, не боится в этом признаться. А вы Мускатова хотите. Но боитесь. В этом признаться… А вы не бойтесь. Так и скажите, Мускатов – мой любимчик, и я хочу… – Золотарева! – побагровела учительница. – Вы и меня хотите? – с издевательским удивлением спросила Инга. Она увидела, что Усатова направляется к Мускатову, поэтому поднялась сама. Сложив руки на груди, неспешной походкой учителя, начитывающего третьеклассникам диктант, подошла к его столу, перегородила ей путь. – Сядь на место! – задыхаясь от возмущения, потребовала «англичанка». Она обращалась к Инге, но та переадресовала все Усатовой: – Лена, ты слышала? Сядь на место… А вы, Анжела Евгеньева, не стесняйтесь. Так и скажите, нравится мне Мускатов, спать сегодня не лягу, пока не прочту Сочинение о нем. Пусть он выйдет на середину класса, а мы все дружно напишем его портрет – ну, как художники, только словами, на английском, разумеется… Усатова подавленно убралась на свое место, и на этом можно было заканчивать концерт по заявкам трудящихся, как выразился бы отец Инги. – Я тоже хочу, чтобы меня описали! – подал голос Хмелев. – Пожалуйста! – вальяжно-неторопливым движением руки пригласила его к доске Инга. – Только разденься. – Зачем?.. – спросил Юра. Сам же и ответил: – А, ну да, натурщики голышом позируют. – Вот-вот… И еще чтобы одежду не сушить, если сильно вдруг описают… Вася заржал, как вставший на дыбы жеребец, но Юра сунул ему кулак под нос, и тот вмиг замолк. – Все сказала? – остервенело спросила учительница, исподлобья глядя на Ингу. – Ну, типа того. – Тогда выйди из класса. – Пожалуйста! Но из класса выходить не пришлось, потому что прозвенел звонок. – После перемены продолжаем писать сочинение, – стараясь не смотреть на Ингу, красная как роза, сказала Анжела Евгеньевна и сама покинула кабинет. Делая над собой усилие, чтобы не расплыться в дурацкой улыбке, Инга повернулась к Кириллу. И с видимой небрежностью сказала: – Ну вот, Мускатов, видишь, какие у нас тут из-за тебя английские страсти. Но на русском… – Веселый у вас класс, мне нравится, – излучая уверенность в себе, поощрительно улыбнулся ей Кирилл. – У нас. А у вас?.. Откуда ты такой взялся? – Откуда я взялся, там меня уже нет. – Что ж, одним придурком там стало меньше, – презрительно хмыкнула Инга и, повернувшись к Кириллу спиной, с гордо поднятой головой вышла из класса. Она думала, что и все остальные последуют за ней, оставив Кирилла в одиночестве. Но за ней пошел только Костя. Верный, но такой надоевший хвостик. – А он правда на придурка похож, – сказал он, чтобы угодить ей. Но Инга с ним не согласилась. Потому что Кирилл не мог быть придурком. Скорее, она дура… – Ты куда идешь? – осадила она Костю. – Ну, с тобой! – Ты что, девочка? Я в женский туалет иду. Она вздохнула с облегчением, когда Костя исчез. Не до него ей. Кошки на душе скребут. Не надо было оскорблять Кирилла. Но при этом она не сожалела о своем поступке. Она должна была нагрубить ему, чтобы он не зазнавался и знал свое место. Есть такой неписаный закон: чем жестче женщина с мужчиной, тем он мягче с ней. Если, конечно, не переборщить. Вернувшись в класс, она увидела Кирилла на прежнем месте. Вокруг него столпились все ребята; он что-то говорил им в расслабленно-небрежной своей манере, а они внимательно его слушали. Даже Хмелев заглядывал ему в рот. Костя стоял в сторонке, демонстрируя свою солидарность с Ингой, но тоже слушал Кирилла. Инга обогнула толпу, не останавливаясь, села на свое место, попыталась сосредоточиться на сочинении, чтобы хоть как-то отвлечься от Кирилла. Взяла ручку и еще до того, как прозвенел звонок, составила первое предложение. А потом появилась Анжела Евгеньевна, и Кирилл остался один. Усатова так и не решилась подсесть к нему, как будто чувствовала, что Инга этого не хочет… Но, добившись полной тишины, «англичанка» сама села рядом с Кириллом. И снова как бы невзначай коснулась его плечом. Вроде как уровень его знаний выясняет, а сама, наверное, изнывает… Но Инга решила не обращать на нее внимания. И без того наговорила кучу гадостей и ей, и Кириллу. Пусть пока переваривают то, что есть, а там видно будет… После английского была математика, и, надо сказать, Кирилл в этом предмете разбирался не в пример лучше, чем в английском. На переменах Ингу так и подмывало подойти к нему, извиниться за грубость, поговорить с ним, но она, стиснув зубы, держалась на холодной дистанции. Может, потому после уроков он сам подошел к ней. Она возвращалась пешком вместе с Костей. Ему было совсем не по пути, но все-таки он увязался за ней. И она не прогоняла его. Пусть Кирилл видит, что место возле нее занято, пусть ревнует. Хотелось бы, чтобы ревновал… |