Онлайн книга «Черное правосудие»
|
– Извини, братан, ничего больше нет, – виновато развел он руками. – Макс! – обрадовался Арсений. – Какими судьбами? – Да вот вернулся, если, конечно, примешь. – Ну о чем разговор! У меня сейчас с бабками порядок. Я, кстати, конуру свою обставил. Знаешь, я ведь пить бросил. Ну почти. – Если всего лишь почти, то поздравлений не жди. – Да я и не настаиваю. – А что ты там пел? Песня какая-то новая. Высший класс! Кто ее исполняет? – Я пою, – смущенно ответил Арсений. – Да я понимаю, что ты поешь. А кто на большой сцене исполняет? – Никто. Понимаешь, это моя песня. Я ее сочинил. – Да ну? – Вот те и ну! Моя песня, и музыка и слова. – Да ты гений! – искренне восхитился Макс. На душе у Арсения стало так приятно. – Да ну тебя! – Гений по части музыки, – уточнил друг. – А слова, скажу тебе прямо, дерьмо. – Сам знаю. – Но ты не трухай, поэтов сейчас как собак нерезаных. – И композиторов. – Это тебе так кажется. Эх, раскрутить бы тебя с этой песней! – Куда уж мне! – Ладно, не прибедняйся. – Слушай, а ты куда сейчас? – К себе на квартиру. – Может, ко мне заглянешь? Посидим, по сто грамм вдарим. – Только по сто грамм, не больше, – улыбнулся Макс. Арсений быстро собрал деньги, сунул их в карман потрепанной куртки, зачехлил гитару. По пути к его дому они зашли в магазин, купили поесть и «мерзавчик» водки. Макс вкратце рассказал Арсению о своих похождениях. В подъезде его дома под лестницей они нашли кожаный бумажник. – Оба-на! А вдруг там «зелень»? Несколько штук! – Ага, жди. Макс в это не верил. И все же Арсений подобрал бумажник, заглянул внутрь. Пусто. Только паспорт чей-то и какие-то бумаги. На всякий случай он взглянул на адрес в отметке о прописке. – Слушай, а черт этот совсем рядом живет, в соседнем доме, – сказал он Максу. – Вдруг ему бумаги эти позарез нужны? – Пошли отнесем, – без особой охоты предложил тот. – Может, ты сам? А я пока пожрать соображу. – Ладно, давай, – Макс сунул бумажник в карман и вышел из подъезда. – Я скоро! – через плечо бросил он. Арсений в этом нисколько не сомневался. Максим поднялся на третий этаж пятиэтажного дома, надавил на клавишу звонка. Тяжелая бронированная дверь открылась легко и быстро. На пороге возник брюхатый мужик с двухдневной как минимум щетиной. – Чего тебе? – не очень приветливо спросил он. – Бумажник не вы потеряли? – Максим протянул ему портмоне из крокодиловой кожи. – Я!!! Мужик дико обрадовался и даже полез было обниматься, но Максим вежливо отстранился. – Слушай, это дело нужно обмыть! – Мужик взял у него из рук портмоне и жестом пригласил его в квартиру. – Нет-нет, я пойду. Его ждут в другой квартире. – Да заходи ты. Не хочешь выпить, тогда я тебе пятьдесят баксов отвалю. Заслужил. Или не возьмешь? – Можно, – пожал плечами Максим и зашел в квартиру. Дверь за ним захлопнулась сама. – Щас, будут тебе бабки, – мужик раскрыл бумажник. Сначала на его лице отразилось недоумение. Потом ярость. – Слушай, ты, педрила, а где бабки? – зарычал он. – О чем ты? – Здесь бабки были. Две штуки баксов. Где они? Максим зажмурился от страха. Да, ему стало страшно. Нет, он не боялся этого брюхатого урода. Его пугало другое. Он боялся ввязаться в новую историю, от которой уже сейчас разило стопроцентным дерьмом. – Бумажник твой был пустой. – Да ты гонишь, козел! Бабки загреб, а «лопатник» припер. Вот я, мол, какой добрый. Да в рот я тебя делал, козляра! Максим с трудом сдерживал себя. Врезать бы сейчас этому ублюдку под дых, а потом хребет переломить. Но нельзя. Хватит с него историй. – Короче, козел, ты собой заплатишь. – Собой? – ошалело посмотрел на него Максим. В этот момент из одной комнаты в просторную прихожую вышли еще два мордоворота. Оба спортивного телосложения, бандитские рожи, глаза волчьи. – На иглу мы тебя, фуфел, посадим, а потом чеченам толкнем, – сказал один. – До гроба в горах горбатиться на них будешь. Максим не верил своим ушам. Его предлагают продать чеченам, в рабство. Неужели такое возможно? – За этого неплохие бабки отвалят. Гляди, какой красавчик! Я бы его прямо сейчас законтачил, – захохотал второй. – Короче, пацан, влетел ты, конкретно влетел. На чеченов теперь будешь пахать. Это был окончательный приговор. И похоже, права на помилование Максим не имел. Ну почему ему так «везет»? Как магнитом тянет к нему всякую сволоту. Не жизнь, а сплошная экстремальщина… Он резко развернулся к двери, попытался открыть ее. Куда там, замки-то с секретом. – Не дергайся, шелупонь голимая! – Брюхатый подошел к нему совсем близко. Максим развернулся к нему лицом. И как раз вовремя. Брюхатый резко отвел назад голову. Головой в лицо – убойный удар. Но и против лома есть прием. Максим мгновенно ушел в сторону. Соперник поймал головой пустоту и по инерции подался вперед. И тут же сильная рука схватила его за волосы на затылке и протащила вперед еще дальше, врезала головой об угол дверного косяка. И тут же мощный удар тремя согнутыми пальцами в позвоночник. Противник вырубился мгновенно. Остальные двое вытаращили на Максима изумленные глаза. Никак не ожидали от него такой прыти. – Эй, ты че, каратяка? – спросил один. – Ты его это, придержи, – сказал второй и исчез в комнате. Максим мгновенно оценил ситуацию. Он попал в гости к явным уголовникам. У этих уродов запросто может быть ствол, и даже не один. Скорее всего второй спешил сейчас к загашнику за пушкой. Надо действовать. Максим высоко прыгнул вверх, подавшись вперед. Идиотское решение для серьезного дела. Ведь соперник у него, возможно, не дилетант в рукопашном бою. Кое-что может. Так и есть. Он резко ушел в сторону, приготовился поставить блок. Только Максим не собирался его бить в прыжке. Он просто упал на пол и завалился на бок. И тут же с положения лежа ударил противника ногой в коленную чашечку. Второй ногой зарядил в пах. Поднимаясь, раза три ударил кулаками в солнечное сплетение. И все, этого хватило. Громила отключился. |