Онлайн книга «Черный ворон, я не твой»
|
Легонько щелкнул хорошо смазанный замок, дверь открылась, и в камеру в уже привычной манере вломились братья. Андрей попытался встать в стойку, но боль в отбитых почках скрутила его вокруг собственной оси. Он превозмог немощь, но потерял на этом драгоценное время. А братья медлить не стали. Герман и Себастьян разом набросились на него, сбили с ног. Игорь и Олег не заставили себя ждать. Андрей только успевал подставлять руки, хоть как-то пытаясь смягчить удары. Эта экзекуция закончилась неожиданно быстро. Братьев остановил голос их семейного пахана. Или, лучше сказать, дяхана… В камеру вошел Станислав Казимиров. Сыновья его и племянники молча испарились. Андрей с трудом поднялся с пола, зализывая в который раз разбитую губу, сел на кушетку. – Как настроение? – спросил Станислав. – Издеваешься? – мрачно усмехнулся Андрей. – Плохо, когда бьют, да? Андрей промолчал. И так понятно, что хорошего в том мало. – А я себя в тюрьме в обиду не давал… – выказывая свое превосходство, ухмыльнулся Станислав. – А тебя, парень, запинали… Андрей молча поджал губы. Что верно, то верно, с кодлой Казимирова он сладить не смог. – Вот скажи, зачем до меня Ломага докопался? – спросил Станислав. – Скучно ему было, поразвлечься захотел. Так вот и у нас, скучно ребятам, а тут живая боксерская груша… – Ничего, скоро их спецназ повеселит. А потом блатные в тюрьме добьют – из-за тебя и вместе с тобой… – Чхать я хотел на твоих блатных, – разозлился Станислав. – И тюрьмой ты меня не пугай… Ты лучше о себе подумай… Я-то думаю о тебе. И думаю плохо. Кормить тебя приходится, охранять. Зачем ты нам такой нужен? – Убей, если хочешь. Только на клапан не дави… Внешне Андрей казался спокойным. А в душе бушевала буря. Страшно было сказать такое, но еще страшней было умереть. Он хотел жить… Но если ему суждено погибнуть, то смерть он примет достойно. В этом он почему-то не сомневался. – Тебе лучше самому застрелиться, – усмехнулся Казимиров. – Не дождешься. – А я бы на твоем месте застрелился. – Когда окажешься на моем месте, я лично тебе в камеру пистолет принесу… – Не принесешь. За неимением оружия. Заключенным оружие не полагается… – Заключенным ты будешь. – Только вместе с тобой… У меня в Рубеже человек один есть, он худо-бедно знает, что вокруг тюрьмы вашей творится. Нехорошие вещи там творятся. Тебя, гражданин бывший капитан, к нашей семье приписали… – То есть? – чувствуя, как холодеет кровь в жилах, вскинулся Андрей. – Твои считают, что ты бежать мне помог… Я-то знаю, что я не бежал, а вышел из тюрьмы как честный человек. Но бежать ты мне помог. Так твое начальство думает… – Неправда! Увы, но слова Казимирова были похожи на правду. Ведь Андрей мог задержать его в тюрьме, но не сделал этого. – Ну, мы-то знаем, что это неправда. Но тебя моим сообщником считают, – добивал его Станислав. – Из-за бабы, говорят, продался. То есть из-за Риммы… – Я не продавался. – Это ты своему начальству попробуй, объясни… И деньги у тебя в сейфе нашли. – Какие деньги? – схватился за голову Андрей. – Тысяча рублей, из той последней партии, которую мы взяли… Если прикинуть палец к носу, какой вывод можно сделать?.. – Но я не с вами… – А Герберта зачем убил? – Герберта?! Я?!.. – Ну да. Ты же был последним, кто видел его живым. Каким ядом ты его отравил? – Ты же знаешь, кто его отравил! – Да, но думают на тебя!.. При вскрытии какой-то яд обнаружили… После всего, что уже сказал Казимиров, Андрей готов был поверить в то, что его вдобавок ко всему обвиняют в убийстве Герберта… Это значило, что против него заведено не одно уголовное дело, что его подали в федеральный розыск как опасного преступника… – Выбор у тебя, парень, не большой, «или-или»… – Что, или-или? – Или с нами, или в тюрьму… – Я и так с вами. И никуда не могу от вас деться, – горько усмехнулся Андрей. – С нами ты. Но без нас… Чужой ты среди нас… А мог бы своим стать… – У вас своя шайка-лейка, а я сам по себе… – Ну зачем шайка-лейка? – оскорбленно скривился Казимиров. – Мы – семья! – Пусть будет семья. Но чужая для меня. – Она может стать твоей. На законном основании. Римма любит тебя. И ты ее любишь. Вы могли бы пожениться… – Насчет любви я бы поспорил. И с женитьбой проблемы будут – наши паспорта в загс не отнесешь. Мы в розыске… – Сегодня в розыске, а завтра на Украине будем… – Вас и там найдут. – Найти, может, и найдут. А вот выдадут ли?.. Отношения между странами накалены… – Отношения накалены между политиками, а менты как менялись бандитами, так и дальше меняться будут… – Примем украинское гражданство. Там это недорого, я узнавал. Или дальше пойдем… – Идите. Но без меня… – Если мы тебя здесь оставим, то в земле. – Ничего страшного. – А твое удостоверение на месте преступления бросим. Как будто ты его потерял… – Это шантаж? – Нет, информация к размышлению… Ты подумай, парень, как жить дальше. Может, все-таки с нами пойдешь? На Римме женишься… – Вместе с ней буду грабить и убивать? – Не грабить, а восстанавливать справедливость. А убивать… Да, убивать придется… Андрей знал, что его сразу же заставят убить человека, как только он примкнет к банде. Казимиров заставит его замараться в крови, для подстраховки… – Я ухожу, а ты подумай над моим предложением. А я завтра приду. Ты мне все скажешь… Казимиров ушел, но Андрей не стал напрягать голову в раздумьях над его предложением. Он и без того знал, что не пойдет у него на поводу. Не быть ему своим среди чужих… * * * Римму не угнетало безделье, но доставали братья – и те, что поближе родством, и те, что подальше. Выйдет из комнаты, Герман тут как тут. «К своему идешь, да? А не пущу!». Себастьян постоянно тенью за ней ходил. Была б его воля, и в сортир вслед за ней бы хаживал. Родные братья тоже хороши. Дескать, гуляй, с кем хочешь, но только не с Андреем… А если она ни с кем больше не хочет? Стук в дверь вырвал ее из раздумий. Никто из домашних не мог входить к ней в комнату без разрешения. И если она худо-бедно терпела вмешательство в личную жизнь, то право на свою территорию готова была отстаивать с оружием в руках. Тот же Герман однажды получил промеж ног коленкой так, что больше вваливаться к ней в комнату не осмеливался, даже имея разрешение. |