Онлайн книга «Черный ворон, я не твой»
|
Он вспомнил свои ощущения после того завтрака, которым накормил его Игорь Казимиров. Такое ощущение было, будто его отравили… Потом он пришел в себя. Железный обруч на шее, какая-то атрофированная жижа вместо воли. Игорь кормил его, он ел и пил, не соображая, что его опять могут накачать какой-то гадостью. А ведь накачали… Он снова очнулся от забытья, котелок хоть и туго, но варит… Уж лучше бы он ничего не соображал, лучше бы не видел этой камеры, которую постепенно узнавал. В свое время он лично позаботился о том, чтобы в ней сделали ремонт и оклеили обоями. Тогда в тюрьме сидел важный чин. Начальник изолятора сделал правильный вывод, что дело его сфабриковано и скоро разрушится как карточный домик. Поэтому и подстелил соломки – для него, но прежде всего для себя. Чиновнику создали все условия для комфортной жизни в одиночной камере, а через два месяца оправдали подчистую, и он вышел на свободу, довольный начальником тюрьмы… Два года назад это было. А может, и три. А может, и четыре… Андрей вдруг понял, что потерял счет времени. Он мог только догадываться, какой сейчас месяц, какой год. Но не хотелось напрягать память. Полнейшая апатия ко всему, в том числе и к самому себе… С гулким стуком в двери открылась кормушка. – Эй, налетай, обед привезли! – услышал он веселый голос баландера. Точно, родная тюрьма… И что с того? Андрей закрыл глаза. Не хочет он ни есть, ни пить. Да и отравить могут… – Э-эй! – снова было заголосил баландер. Но его одернул кто-то из контролеров по ту сторону двери. – Не ори, придурок! Дверь открылась, и в камеру вошел прапорщик Морозкин – краснощекий увалень с грозной физиономией, но доброй, в общем-то, душой. Андрей смотрел на него пустым безразличным взглядом. – Товарищ капитан, обед здесь у нас. Будете? Андрей мотнул головой. – Нельзя же так. Третий день у нас, а ничего не едите… – Третий? – нехотя спросил он. Чем вызвал шквал бурных эмоций со стороны Морозкина. – Ну вот, заговорил ! А то молчал все как рыба об лед… – Ко мне кто-нибудь приходил? Андрей чувствововал, как в нем просыпается интерес к жизни. – Ну а то как же! И следователь был, и Каракулев заглядывал… А вы что, не помните? – Нет… Я с ними разговаривал? – Да нет, говорю же, молчал, как об стенку горох… – Сам ты горох… – Это, я сейчас! Морозкин ушел, а минут через двадцать в камере появился Каракулев. Андрей нашел в себе силы подняться со шконки, сесть на нее. – Я у тебя вчера был. Ты что, правда не помнишь? – пытливо глядя ему в глаза, спросил начальник. – Нет. – Взгляд у тебя вчера мутный был. Такой же, как позавчера. А сегодня ничего… Чем это ты накачался? – Я накачался?.. – удивился Андрей. – Может, меня накачали?.. – Не знаю. Ты бы рассказал… – Почему я здесь? – Потому что ты под следствием. Андрей вспомнил разговор с Казимировым. – Я даже знаю, в чем меня обвиняют. – Попал ты, парень, крепко попал. – Но я ни в чем не виноват. – А купюра, которую нашли у тебя в сейфе? – Значит, правду Казимиров говорил. Была купюра. – Была. – Но это не доказательство. – Не доказательство, но пища для размышления… А то, что Казимирова в тюрьме не задержал, хотя мог… – Обстоятельства. Вы у Сахарова спросите, он мне позвонил, сказал, что Герберт Казимиров меня зовет. Я в отделение, а когда выходил, Римму встретил, думал, на службу меня подвезет… Интерес к жизни окреп настолько, что Андрей готов был скрестить мечи с правосудием. – А она электрошокером меня приголубила… Стараясь не вдаваться в подробности, он рассказал, как попал в подвал к Казимировым, как в конце концов оказался с железным обручем на шее… – Это, конечно, все интересно, – в глубоком раздумье изрек Каракулев, – но как ты объяснишь, что когда тебя брали, ты лежал в постели, как будто после сладкой ночи отсыпался… – Опоили меня чем-то, – пожал плечами Андрей. Он и сам не понимал, как оказался в постели. – Я еще до конца не пришел в себя… – Ничего, придешь. И ответ перед законом держать придется. Пистолет с твоими отпечатками пальцев обнаружили… – мрачно глянул на него Каракулев. – Точно не скажу, но пистолет в розыске. Следователи о чем-то между собой шушукались, я кое-что услышал. Вроде бы результаты экспертизы готовы… Очень плохие результаты. Человека из этого пистолета убили… – Где? Когда? – встрепенулся Андрей. – Говорю же, краем уха слышал. Следователь у тебя вчера был, пытался разговорить тебя… Не знаю, может, ты помнишь это, да дурака валяешь… – Не помню я ничего… Спецназовцев помню, ваше лицо… Как в тюрьму везли… А потом темнота… – Видать, крепко ты употребил, – нехорошо усмехнулся Каракулев. – Не употреблял я. Меня самого употребили… – Не знаю, не знаю… Про Кологривцева ты мне ничего не рассказывал. – Про Кологривцева?! – Андрей непонимающе глянул на бывшего начальника. – Напомнить?.. Он тебе рассказывал про Каракулева? Говорил про то, что он к «Транснационалбанку» неравнодушен? Говорил, что он грабил эти банки? – Что-то припоминаю… Но я ему не очень поверил… Хотел проверить, да не успел… – А что успел? – Герберта на чистую воду вывел… Э-э, его убийство на меня не вешают? – Нет. А что? – пристально посмотрел на него Каракулев. – Да Казимиров говорил, что вы думаете, будто я его сына отравил… – В организме Герберта Казимирова никаких следов отравления не обнаружено. – Но ведь его отравили. – Говорю же, ничего не обнаружено. – Значит, такой тонкий яд… Похоже, Казимировы большие специалисты в этом деле… Римма его отравила. Станислав Казимиров приказал… Он же и сел в тюрьму, чтобы Герберт здесь ничего такого не рассказал… – Что ничего такого? – Как они банки грабили. – Он что, тоже участвовал? – Да… Он отлично водит машину… – Не семья, а рассадник зла какой-то… Беда в том, что и ты причислен к этому рассаднику… – Говорю же, меня электрошокером вырубили, я в подвале на цепи сидел… Вы мне не верите… – Хочу верить. Но никак не могу понять, как ты в кровати с Риммой оказался… |