Книга Горящая колесница, страница 54 – Миюки Миябэ

Закрыв наконец двери, девочка взяла за руку брата, который всё это время стоял рядом в ожидании, и они направились в сторону Хоммы. Больше не было видно ни души.

— Здравствуйте, — заговорил с детьми Хомма.

Ребята замедлили шаг. На обоих были одинаковые кроссовки с героями мультиков. У сестрички на шее что-то висело, но для украшения это было, пожалуй, крупновато.

— Здравствуйте, — ответила девочка.

Хомма присел, положил руки на колени и с улыбкой заглянул в маленькие личики детей:

— Ребятишки, вы из этого дома?

Девочка кивнула. Брат вопросительно на неё уставился: мол, это что ещё за тип? Ведь старшая сестрёнка всё знает.

— Ну так вот, дядя приехал из Токио, чтобы расспросить про человека, который когда-то давно жил в вашем доме. Вы знаете, кто хозяин дома?

— Не знаем, — быстро ответила девочка.

— Может, он тоже живёт где-нибудь здесь?

— Не знаю, я его никогда не видела.

Ну что ж, это неудивительно. И тут Хомма вдруг заметил, что одной рукой девочка сжимала ладошку брата, а другой теребила ту штуку, которая висела у неё на шее.

Без всякой задней мысли, просто чтобы наладить контакт, Хомма спросил:

— А что это у тебя?

— Свисток для самообороны.

Вот уж что называется — сразила наповал.

— Здесь иногда всякие хулиганы ходят, — пояснила девочка, — но, если свистнуть, они убегают. Поэтому мама мне его купила. Дядя, хотите послушать?

Нет, услышать свисток ему не хотелось. Если поднимется шум, то его ещё, пожалуй, отволокут в полицию — не хватало ему угодить в такой переплёт.

— Да нет, не нужно свистеть. Скажите-ка лучше, ваша мама дома сейчас?

— Нет, не дома, — снова ответила сестра. Она переступила с ноги на ногу, и то же самое проделал крепко вцепившийся в её руку братишка — куда один, туда и другой, как мотоцикл с коляской.

— Но мама рядом, вот она. — Девочка указывала за спину Хоммы.

Он быстро обернулся: нет, никакая женщина за его спиной не стояла и не сверлила пришельца строгим укоряющим взглядом, девочка указывала на вывеску «Салон Л’Ореаль».

— У мамы тоже есть свисток для самообороны, — сообщила девочка.

Молодые мамаши с маленькими детьми сегодня самая озабоченная мерами безопасности часть населения. Всё потому, что растёт число грязных преступлений, в которых жертвами становятся дети.

Вот и парикмахер Канаэ Мията, мать этих брата и сестры, не была исключением. Хотя как работник сферы обслуживания она бы должна была легко вступать в контакт, Хомме пришлось искать подход и так и эдак, прежде чем он сумел перейти к интересующей его теме, и случилось это не раньше чем через тридцать минут после того, как за его спиной прозвенел дверной колокольчик, сопровождающий появление в парикмахерском салоне каждого нового гостя.

— Мне хотелось кое-что спросить у вас про Сёко Сэкинэ, невесту моего племянника, — начал он серьёзный разговор.

— Мне не хочется брать на себя лишнее…

— Ничего особенного я не попрошу. Просто как родственник Курисаки… У Сёко ведь родных не осталось. Ну и нас кое-что беспокоит…

Произнося это, он подумал: уж наверняка на его лице читается антипатия к невесте племянника.

Канаэ кивнула:

— Да, понимаю. Тётушка Сэкинэ страшной смертью умерла, мне очень жаль.

Канаэ называла Тосико Сэкинэ «тётушкой», а Сёко Сэкинэ она называла «сестрицей». С Сёко она не была близко знакома, всего лишь обменялись вежливыми фразами на похоронах матери. Но уже из её рассказа Хомме стала ясна загадка с лестницей.

Оказывается, Тосико Сэкинэ погибла из-за падения с лестницы некоего старого дома, находящегося около парка Хатиман-яма, что в нескольких километрах к северу.

— Дом трёхэтажный, но первый и второй этажи занимает банк, а на третьем маленькие ресторанчики. Тётушка Сэкинэ была завсегдатаем одного из этих заведений, которое называется «Тагава». Раз в неделю она ходила туда выпить рюмочку-другую. Так вот, у этого дома сзади пристроена бетонная пожарная лестница. И главное, что она не винтовая, как часто бывает, а идёт прямо с земли и до третьего этажа — такая крутая, что страх… На втором этаже, правда, есть маленькая площадочка.

Со слов Канаэ получалось, что Тосико упала как раз с этой лестницы.

— Всё-таки высота трёхэтажного дома, а споткнёшься — и задержаться негде. Говорят, она шею сломала. Какой бы старой ни была постройка, всё равно такая лестница — это нарушение, не по правилам она сделана, даже в газете про это написали. Маленькая, правда, была статейка…

Тесная парикмахерская, похоже, не пользовалась популярностью у клиентов. Кроме Канаэ, была ещё хозяйка салона, её здесь величали «сэнсэем», она как раз ушла за покупками. Что до клиентов, то была лишь одна старушка, которая сидела в красном кресле из искусственной кожи и клевала носом, пока Канаэ накручивала ей волосы на бигуди.

Стулья для клиентов, ожидающих очереди, были жёсткие и неудобные. Хомма воспользовался сиденьем под чем-то вроде котелка, из которого дует горячий воздух и сушит волосы, — вот под этим прибором он и пристроился, а Канаэ не возражала, благо место было свободно. Она вообще ничего не говорила, и вид у неё был какой-то замученный. Может, дети довели?

— Об этом случае, наверное, много говорили?

— Да уж, шумели. Но это лестница виновата. Про неё давно говорили, что она опасная — и вот, пожалуйста.

— А полиция это дело расследовала?

— Вроде бы приходили полицейские, но это ведь был несчастный случай…

Судя по интонации Канаэ, не чувствовалось, чтобы смерть Тосико вызвала какие-либо подозрения.

Настоящая Сёко Сэкинэ, пусть и была немногословна, рассказывая в баре «Лахаина» про смерть своей матери, говорила правду. А вот как насчёт лже-Сёко?

Курисака сообщил ему только то, что мать невесты погибла из-за «несчастного случая». Наверное, потому, что сама Сёко сказала ему не больше этого. Ну а Курисака особенно не расспрашивал о том, что причиняло ей боль, — так он вроде бы сказал.

Столкнуть с лестницы пьяного человека, который плохо держится на ногах, и представить это как несчастный случай… Что ж, зависит от того, как это осуществлено, но, вообще-то, самый простой и безопасный способ убийства. Если, конечно, никто ничего не заподозрит.

— А люди в этот момент рядом были?

Канаэ в раздумье склонила голову набок:

— Кто его знает… Мне об этом не известно.

Хомма решил подойти с другой стороны:

— Ваша семья была дружна со старшей Сэкинэ?

— Да как вам сказать…

Из того, что ему поведала Канаэ, стало ясно, что она с мужем и двумя детьми жила на втором этаже «Виллы Аканэ» в квартире 201, а Тосико, пока была жива, занимала квартиру 101, как раз под ними.