Книга Это был не сон, страница 20 – Наталья Александрова

– В каком он виде! – начала ворчать Галка. – Была приличная вещь! В кармане салфетка, потом таблетка какая-то…

– Таблетку не трогай, положи в карман, только чтобы дети не нашли, она ядовитая. А еще что?

– Ничего больше нет, только на юбке две булавки.

– Точно две?

– Ну я же не слепая, – обиделась Галка.

Значит, так. Булавка была одна, вторая упала на пол у Валентины в гостиной. Для того я и взяла у нее брошку. А теперь вместо брошки вторая булавка, а ее я могла взять только у Кирилла, к нему я пришла с брошкой, если бы потеряла ее по дороге, юбка бы свалилась. В той квартире на Некрасова брошки не было, так сказала Валентина. Кстати, что она сама там делала рядом с покойником? Не она ли его… того? По характеру, во всяком случае, ей это больше подходит. Но на фото снята я, а милиция разбираться не будет.

У меня создалось впечатление, что Валентина и тот тип с измененным голосом работают каждый сам по себе, не связаны они друг с другом. Так или иначе, мне надо найти брошку и выяснить, в чем там дело, а для этого придется снова идти к Кириллу. Что-то я к нему зачастила. Но при всех моих неприятностях наши с Кириллом разногласия по поводу того, кто к кому пришел да кто кого затащил в постель, как-то отходят на второй план.

Опять я отпросилась у Миши, он уже косился и глядел хмуро, но отпустил сразу после закрытия магазина. Когда я шла по Кронверкскому, было еще светло. Я уже собиралась свернуть на Зверинскую, но заколебалась – нехорошо как-то к человеку врываться без приглашения. Может, он не один? Почему-то эта мысль мне не понравилась. Я поискала глазами телефонную будку и вдруг услышала:

– Здравствуйте, милая барышня! Передо мной, улыбаясь, стоял тот чудный старичок, Карамазов.

– Здравствуйте, Николай Петрович! – Я даже обрадовалась, такой он был славный. – Как поживаете?

– По-стариковски, милая, по-стариковски. – Он церемонно пожал мне руку. – Вот иду от Марии Михайловны, решил прогуляться, погоды стоят хорошие. – Он так и сказал – «погоды».

– Как здоровье Марии Михайловны?

– Так, все без перемен, ну и слава Богу!

– Верно, – согласилась я.

– А вы далеко ли направляетесь? – Видя, что я медлю с ответом, – мне не хотелось рассказывать ему, что я вечером иду к одинокому мужчине, который вовсе меня не ждет, – старичок очень сконфузился.

– Уж простите стариковское любопытство, вечно мы норовим все расспросить, – смущенно проговорил он.

– Что вы, Николай Петрович, я к подруге иду, вот тут она живет рядом!

– Ну всего наилучшего, милая Танечка, кланяйтесь от меня подруге-то. – Он хитро улыбнулся, и я подумала, что он догадался про Кирилла, очевидно, он знал, где тот живет.

Карамазов вежливо приподнял шляпу и удалился. На повороте я оглянулась – старичок шел легко, почти не опираясь на трость, очевидно он носил ее так, на всякий случай. Костюмчик на нем сегодня был другой – по солнечной погоде более светлый. По-прежнему, старичок был очень аккуратненький и выглядел вполне довольным жизнью.

Я вошла в уже знакомый проходной двор, там на лавочке сидели старушки, как летом. Они проводили меня неодобрительными взглядами и зашептались. Вспомнив утреннюю наглую бомжиху, я испугалась было, но потом сообразила, что бабушкам просто не понравилась длина моей юбки. Тут они правы, если опять буду домой возвращаться поздно, следует надеть брючный костюм, так спокойнее.

Я вошла в парадную и поднялась по ступенькам. Дверь в квартиру Кирилла была открыта, то есть не то, чтобы открыта, но слегка притворена. Мне это не понравилось, поэтому я нажала на звонок, но он не работал, во всяком случае звонка в квартире не было слышно.

– Кирилл! – Я постучала в дверь. – Ты дома?

Никто не отозвался, но где-то в глубине квартиры лилась вода. Если он принимает душ, то почему с открытой входной дверью? А может, Галка права, и он все-таки пьяница?

Я решительно открыла дверь и вошла. В прихожей никого не было, кроме жуткого беспорядка. Вешалка болталась на одном гвозде, одежда валялась на полу. Столик для телефона теперь стоял на трех ногах, а телефонный аппарат, и раньше расколотый, теперь разбился окончательно. За дверью комнаты послышалось какое-то движение.

«Воры! – мелькнуло у меня в голове. – Чушь какая, что у него красть? Значит, была пьяная драка», – вспомнила я Галкины умозаключения.

Если я сейчас убегу, то бабки во дворе обязательно меня запомнят, а потом опознают. А вдруг там кого-то убили? Но кто же тогда двигается?

Я вооружилась четвертой ножкой от столика, которая валялась отдельно, и вошла в комнату. По сравнению с тем, что творилось в комнате, в прихожей был порядок, как на крейсере «Аврора» седьмого ноября.

Все ящики из платяного шкафа были вынуты, белье, носки и всякие шмотки валялись кучей на полу, то же самое творилось с письменным столом. Какие-то железки и бумажки лежали вперемешку. Посуда в серванте не побилась, это я заметила краем глаза. А в общем был ужасный разгром, а в довершение всего из-за стола торчали ноги в носках, и дырка на пятке была аккуратно заштопана.

В моих ушах почему-то зазвучал равнодушный голос диктора:

«… временно неработающий К. после совместного распития спиртных напитков…»

«Они его убили!»

Только этого мне не хватало. Обнаружить еще один труп, имея в сумочке фотографию, где рядом с покойником я, собственной персоной! Милиция будет просто в восторге!

Из-за стола раздался стон, и я во мгновение ока оказалась там. Кирилл открыл один глаз и с недоумением уставился на меня.

– А ты что тут делаешь?

Я подло обрадовалась, что он жив, – значит, он подтвердит, что не я устроила весь это разгром и не я его ударила.

– Кирилл, что с тобой? Кто это тебя так?

– Не знаю, черные какие-то.

– Черные? – Я вспомнила про молодого человека с консервной банкой, явно южной наружности.

Кирилл сделал попытку сесть, я подхватила его и увидела, что голова у него сзади вся в крови.

– О Господи, они тебя ранили!

– Еще бы, когда так по голове звезданули!

С большим трудом с моей помощью он дотащился до дивана. Диван не пострадал, правда пружины торчали в разные стороны, но это я помню по прежнему разу. Я сбегала на кухню, где был такой же разгром, намочила полотенце и обтерла ему голову. Кровь текла меньше.

– Кирилл, надо же «скорую» вызывать, тебя в больницу надо!

– Не суетись, – он показал на диван рядом с собой, – сядь, дай подумать.

– Что же случилось?

– Я в магазин ходил, продукты покупал.