Онлайн книга «Фантазии офисной мышки»
|
— Тенгиз, сдэлай эта дэвушка все, что она скажет. Как мне сдэлай, все самый лучший. Помидор, пэрсик, черэшня — все сдэлай! Эта дэвушка — моя подруга, хороший подруга! — А как насчет денег, Ашот-джан? — заискивающим тоном проговорил продавец. — Ай, Тенгиз, пей моя кровь! Дам тебе еще врэмя… дам тебе три дня. — Спасибо, Ашот-джан! — Продавец расцвел, как весенний сад, обернулся ко мне и затараторил: — Все что надо выбирай! Я тебе все самое лучшее дам!
Я застеснялась и выбрала немного помидоров, яблок и зелени. Когда потянулась за кошельком — продавец замахал на меня руками: — Не надо денег, какие деньги? Ты Ашота подруга! — И он возвел глаза к небу, чтобы показать, каким большим авторитетом пользуется в его мире маленький Ашот. Подхватив пакет с витаминами, я двинулась в сторону метро. Ашот в сопровождении своих телохранителей стоял неподалеку, мирно беседуя с пожилым солидным милиционером. Увидев меня, он замахал рукой и прервал разговор, бросив милиционеру: — Бывай, Пэтрович! Подойдя ко мне, расплылся в улыбке и спросил: — Ну что, дорогая, Тенгиз все тебе дал? — Все, все, — отозвалась я. — Большое тебе спасибо… — Вах, какой спасибо? — отмахнулся Ашот. — Ты ко мне по-людски, и я к тебе по-людски! Мы с тобой друзья, верно? — Верно, — согласилась я. — Может, тебя подвэзти надо? Я на машине, живо довэзу… куда хочэшь довэзу… — Спасибо, — поблагодарила я и хотела уже распрощаться с вежливым коротышкой, как вдруг у меня мелькнула интересная мысль. — Слушай, Ашот… — Я невольно понизила голос и огляделась по сторонам. — Со мной тут такая история приключилась… И, не вдаваясь в лишние подробности, я рассказала ему о своем визите в бизнес-центр «Кавалергард», о том, как охранник Васильич сдал меня каким-то темным личностям, от которых я с трудом сумела сбежать. — Убью гада! — пообещал Ашот, грозно вылупив свои выразительные черные глаза. — Убивать не стоит, — засомневалась я, — а вот если бы вы с друзьями… — Я покосилась на молчаливых мордоворотов, — если бы вы с друзьями могли этого Васильича немножко припугнуть и узнать, кому он звонил и кто такие эти «люди в черном», которые по его звонку примчались в бизнес-центр… я была бы тебе очень благодарна! — Мы ведь друзья! — заверил меня Ашот. — А для друга я все сдэлаю! Гдэ этот бизнез-шмизнес? Нэт, нэ надо ничего говорить, со мной поедешь, сама все покажешь! Вован, подгоняй «бэху»! Один из его подручных по-прежнему молча удалился и через минуту подъехал к нам на черной «БМВ» с тонированными стеклами. Второй мордоворот уселся рядом с водителем, мы с Ашотом расположились на заднем сиденье. — Ашотик, — обратилась я к коротышке, как только машина тронулась, — а что, парни твои — они глухонемые? Что они все время молчат? — Зачэм глухой-немой? — обиделся Ашот. — Они робкий очэнь, очэнь стэснительный! Когда нэ знаешь, что говорить — лучше молчать, вэрно? Вот они и молчат, а я за них говорю! Потому я старший, потому я бригадир! Понятно? Десять минут спустя наша машина остановилась перед «Кавалергардом». Ашот выглянул в окно машины, поманил охранника стоянки. Тот поспешно приблизился, подобострастно склонился к открытому окошку. — Послушай, дорогой, ты знаешь Васильича? — Как же, конечно, знаю! — отчеканил охранник. — Сходи к нему, дорогой, скажи — друг его ждет на стоянке, поговорить хочэт! — В дополнение к словам Ашот сунул в руку охраннику сторублевку. Тот скрылся в дверях бизнес-центра. Минуту спустя на пороге появилась тощая фигура Васильича. — Этот? — уточнил Ашот, повернувшись ко мне. — Этот! — подтвердила я. Ашот снова выглянул в окно и помахал доблестному охраннику рукой. Тот неторопливо приблизился к «БМВ» и осведомился: — Ты, что ли, поговорить хотел? А на какую, к примеру, тему? — Садись, дорогой! — Ашот гостеприимно распахнул дверцу машины. — Садись, в ногах правды нэт! — Чего это я к тебе сяду? — подозрительно проговорил Васильич и попытался заглянуть в салон «бэхи». — Сядешь, дорогой, сядешь! — И Ашот помахал в воздухе сложенной вдвое зеленой купюрой. — Может, и сяду, — пробормотал Васильич. — Отчего не сесть к хорошему человеку… Он умостился рядом с Ашотом на заднее сиденье, повернулся к нему… и только тогда заметил меня. Васильич попробовал выскочить из машины, но Ашот уже захлопнул дверцу и заблокировал замок. — Это что такое, — забормотал отставник. — Я ничего не знаю! Меня ваши дела не касаются! Выпустите меня сей же час обратно, мне на работу надо! — Выпустим, дорогой, непремэнно выпустим! — пообещал Ашот, но тут же повернулся к водителю: — Поезжай, Вован, поезжай отсюда! Машина сорвалась с места и через несколько минут выехала на безлюдную набережную реки Смоленки. Там «бэха» затормозила, Ашот повернулся к Васильичу и проговорил: — Нэхорошо, дорогой! Нэхорошо! — Чего нехорошо? Чего ваще тебе от меня надо? — заныл отставник. — Я человек бедный, маленький, с меня взять нечего… ты меня, наверное, с кем-то перепутал… — Ни с кем я тебя нэ пэрепутал! — Ашот выпучил глаза. — Ты нэхорошим лудям звонил? Ты им дэвушка сдавал? Дэвушка — подруга моя! Нэхорошо! А еще старый человэк! — Я ничего не знаю! — жалобно бормотал Васильич. — Даже не понимаю, про что такое ты говоришь! — Жалко! — вздохнул Ашот и замолчал. — Чего тебе жалко? — подозрительно проговорил Васильич, когда молчание затянулось. — Дэтей твоих жалко! — отозвался Антон. — У тебя дэти есть? — Есть, дочка! — оживился отставник. — Вот ее жалко… — И Ашот выразительно закатил глаза. — Плакать будэт… — Отчего это моя дочка плакать будэт? — От волнения Васильич тоже заговорил с кавказским акцентом. — Когда тэбя в речка найдут, дочка плакать будэт! — пояснил Ашот и со значением посмотрел в сторону реки. — Не надо в речку! — забеспокоился Васильич. — Зачем в речку? Я же не знал, что она — твоя подруга! — Тэперь знаешь, — печально проговорил Ашот. — Ну, велели они мне позвонить, ежели кто про этот «Посейдон» спрашивать будет… — начал колоться бравый отставник. — Кто — они? — спросила я, перегнувшись через Ашота. |