Онлайн книга «Визитная карточка хищницы [= Без пяти минут адвокат ]»
|
Суворов усмехнулся: «Грановский не промах… Не привык тратить лишние деньги». Узнав, что защитником Зверева назначена Елизавета Дубровская, Грановский только махнул рукой: – Не суетитесь, Александр Петрович! Пусть девочка остается. Лучшего и придумать нельзя. – А не спутает ли ваша девочка нам карты? Может, лучше нанять кого-нибудь? Как бы нам ваша экономия боком не вышла, – пробурчал Суворов. – А вы придержите-ка свои денежки. Они нам еще пригодятся. Говорю вам – девочка правильная, воспитанная. К советам старших привыкла прислушиваться. Да и опыта нет никакого. Месяц работы да ветер в голове. – Ну смотрите, Семен Иосифович. Под вашу ответственность… – Согласен. Скажите только, пригодится вам Зверев в будущем или нет? Размышления Суворова были недолгими. – Нет, – отрезал он. – Мало того, что он превратился в законченного идиота, так успел наговорить на следствии лишнего. Паскуда… Пусть выбирается сам, если сможет. Надеюсь, они с Дубровской составят отличную пару. – Я почему спросил… Если мы его кое-где подставим… Вместо вас. Увы, но такова жизнь! – Грановский театрально взмахнул руками, что, по всей видимости, должно было означать горькое сожаление. – Кем-то приходится жертвовать. Вы, надеюсь, не рассчитываете, что все тридцать подсудимых выйдут на свободу. – Я не такой дурак, – помрачнел Суворов. – Валяйте… Делайте то, что считаете нужным. Зверев для этой цели годится. «Господи спаси! Почему так происходит? Ведь я душу был готов заложить дьяволу за них. А что взамен?.. Вначале – предательство Лесина. Теперь – свихнувшийся Зверь. Остается только Марьин… Верный Марьин. Он всегда был со мной. Я всегда ему мог доверять. Боже! Как несправедлива эта жизнь». – Делайте, что считаете нужным, – еще раз повторил Александр. – Я должен быть на свободе. Как, впрочем, и Марьин. Все остальные подчинятся тому, что вы скажете. «В конце концов это справедливо», – с облегчением подумал Суворов. Имея рядом верного друга, любимую женщину и те богатства, на которые государство еще не наложило своей когтистой лапы, он всегда может начать жизнь заново. – Есть ли у кого-нибудь ходатайства до начала судебного следствия? – Станислав Горин оглядел зал. «Пора!» – шепнул какой-то внутренний голос Елизавете. Она вскочила, неловко задев бумаги, лежавшие на столе. Зашелестев, они посыпались на пол. Все уставились на нее. Лицо Дубровской заполыхало. Смущенная всеобщим вниманием, она плохо подбирала слова: – У меня есть просьба к суду. Я ходатайствую о производстве судебно-психиатрической экспертизы в отношении подсудимого Зверева. По моим наблюдениям, он не осознает характера происходящих явлений и не может отдавать отчет своим поступкам… Председательствующий вмешался: – У вас есть какие-то дополнительные сведения о состоянии здоровья вашего подзащитного? Возможно, на руках у вас имеются медицинские заключения, справки, свидетельства о перенесенных Зверевым травмах, заболеваниях? С чего вы делаете вывод, что Зверев психически нездоров? Елизавета смешалась: – Из собственных наблюдений… Он неадекватно отвечает на вопросы, не понимает смысла простейших фраз… – Неадекватно… – ядовито повторил Горин. – Позвольте вас спросить, вы случайно не психиатр по специальности? – Нет, я юрист… – тихо сказала Елизавета, замечая, что по рядам адвокатов прокатился смешок. – Тем не менее вы обосновываете свое ходатайство собственными наблюдениями. Интересно… – Не только. – Елизавета хотела реабилитировать себя в глазах присутствующих. – Из беседы с матерью моего подзащитного мне удалось выяснить, что во время его службы в десантных войсках произошел немаловажный случай… – Какой? – утомленный ненужной дискуссией, спросил Горин. – Говорите определенней… – Зверев прыгнул с парашютом, а парашют не раскрылся. Он упал на голову. Несмотря на трагический характер сообщенных Елизаветой сведений, зал буквально зашелся смехом. Басисто хохотал прокурор, визгливо вторила ему народная заседательница. Подсудимые держались за бока и от души веселились. Снисходительно поглядывали на Дубровскую коллеги. А проснувшиеся от шума конвоиры спрашивали друг друга, в чем причина всеобщей радости. – Мнение подсудимого по заявленному ходатайству? – прервал веселье Горин. – Э-э? – уставился на судью Зверев. – Согласны с защитником? Адвокат Дубровская заявляет, что вы нездоровы, и просит отправить вас в больницу на экспертизу. Услышав среди прочего слово «больница», Зверев испугался: – Не надо в больницу! Я не пойду в больницу! – Садитесь, все ясно. Что скажет прокурор? Спиридонов поднялся со своего места: – Обвинение не считает нужным производить такое обследование. Тем более что амбулаторная экспертиза на стадии предварительного расследования проводилась. Исследование выявило некоторые особенности характера Зверева – низкий интеллектуальный уровень развития, легкие изменения мышления по органическому типу, некоторое затруднение процессов обобщения и абстрагирования, примитивность суждений. Возможно, это имеет в виду защитник. Но такие особенности его психики, – прокурор потряс в воздухе заключением эксперта, – выражены незначительно. Зверев может отвечать за свои поступки. Он вменяем! После короткого перерыва суд отказал Елизавете Дубровской в заявленном ходатайстве. – Позвольте присесть рядом с вами, милая дама! Елизавета подняла голову. Перед ней, приветливо улыбаясь, стоял Грановский. – Конечно. – Она смутилась, пододвинулась. Поставив рядом с ней поднос с большой тарелкой салата и чашкой зеленого чая, Грановский принялся за трапезу. – Здесь прилично кормят, ты не находишь? Елизавета кивнула. В самом деле, еда в столовой изолятора была совсем недурна. Работали здесь осужденные женщины, числящиеся на хорошем счету у администрации учреждения. Работали старательно, правильнее сказать – с рвением. Их по праву можно было назвать привилегированными узницами этого невеселого места. Во-первых, они имели доступ к продуктам и могли питаться разнообразно и вкусно. Во-вторых, близость к администрации делала вполне реальной возможность условно-досрочного освобождения. Ну а посетители столовой могли оценить широкий ассортимент приготовляемых блюд, гигантские порции, удивительно низкие цены и вежливое обслуживание. У Елизаветы не было аппетита. Находясь в подавленном состоянии после отклоненного судом ходатайства, она не могла думать о чем-то другом. Ковыряясь вилкой в тарелке с винегретом, она напряженно ожидала, как оценит известный адвокат ее неудачную инициативу. Словно уловив ее мысли, Грановский заметил: |