Онлайн книга «Река Вуду»
— Я здесь, потому что вы шантажируете мою клиентку. Он уставился на меня, и я понял, что ему про это ничего не известно. Тогда я посмотрел на Джимми Рэя, который принялся извиваться, совсем как существо из пруда. Значит, шантажом занимается не Россье, а Джимми Рэй, по личной инициативе. — Я здесь, потому что этот засранец шантажирует одну женщину, живущую в Калифорнии. — Он врет! — заверещал Джимми Рэй, замахав перед носом Россье руками. — Это чушь собачья, Милт! Он все придумал! — Нет, не придумал, — сказал я, посмотрев на Джимми Рэя. — Три часа назад я побывал у тебя дома и обнаружил там документы, имеющие отношение к рождению моей клиентки. Я также нашел свидетельства, указывающие на несколько разговоров с моей клиенткой непосредственно перед тем, как ты внес на свой счет тридцать тысяч долларов. — Я взглянул на Милта Россье. — Я не знаю, чем вы тут занимаетесь, и мне на это плевать. Меня волнуют лишь интересы моей клиентки. — Господи, наглое вранье! — завопил Джимми Рэй и рассмеялся, словно не мог поверить, что такое возможно. Милт Россье развернулся к Джимми Рэю, и его глаза превратились в две пронзительные черные точки. — Мне казалось, что ты работаешь на меня, сынок. Решил заняться самодеятельностью? — Он все врет, Милт. Кому ты веришь, мне или этой куче дерьма? Россье еще сильнее прищурился. — Если ты мне что-то приносишь и я за это плачу, товар принадлежит мне. Джимми Рэй, вспотевший от страха, искоса поглядывал на Рене. — Ну да, конечно тебе. А этот сукин сын пытается увильнуть. Милт покачал головой и вздохнул: — Проклятье! — Клянусь, Милт, я правду говорю. Лерой подошел к Джимми Рэю и врезал ему по голове, испортив роскошную прическу. — Достал! — Эй, ты чего! — завопил Джимми Рэй. Милт Россье смачно сплюнул и направился к ближнему зданию. — Вы все пойдете за мной. Давай его сюда, Лерой. Рене! Ты тоже. Мы прошли за Россье между двумя строениями и оказались около маленького пруда, окруженного колючей проволокой. Лерой по дороге успел прихватить большую палку. Берега пруда были топкими и покрыты чем-то зеленым и склизким, возможно, отходами после разделки лангустов. Россье оказался там первым и нетерпеливо ждал, когда мы к нему подойдем. Он ткнул сигарой в сторону пруда и сказал: — Рене, достань Лютера. И поосторожнее. — Лютера? — переспросил я. Джимми Рэй наставил на меня палец и рассмеялся: — Ну ты попал, малыш. Рене перешагнул через ограду, встал на колени на краю пруда и шлепнул рукой по воде, потом еще три-четыре раза, и тут вода забурлила. Рене вскочил на ноги, засунул руки в воду и что-то схватил, но чуть было не упал. Впрочем, он быстро справился и, покраснев от напряжения, вытащил лязгающую челюстями черепаху, которая была, наверное, три фута в диаметре и весила фунтов двести. Темное первобытное существо с панцирем как танковая броня и громадным клювом. Она вертела головой и пыталась добраться до Рене, но у нее ничего не получалось. Пасть у нее была длиной не меньше фута, и всякий раз, когда она щелкала зубами, раздавался резкий звук, похожий на щелчок линейки по столу. Рене вышел из воды, перешагнул через ограду и положил Лютера на землю. Черепаха тут же спрятала голову и лапы под панцирем. Но огромная голова там не помещалась, и морда торчала наружу. Лерой довольно ухмылялся, точно его пригласили на цирковое представление. Он помахал перед носом черепахи палкой, и та одним движением мощных челюстей превратила ее в щепки. Лерой просто сиял от счастья. — Наш Лютер — это что-то! Джимми Рэй снова помахал пальцем у меня перед носом. — А вот теперь посмотрим, кто из нас врет. Милт Россье бросил что-то по-французски, и Рене, схватив Джимми Рэя, потащил его к черепахе. — Эй! — заорал Джимми Рэй. Он попытался вырваться из лап Рене, но с тем же успехом, что и Лютер. Рене нес его, держа за воротник и ремень, а потом бросил на землю, но так, чтобы Лютер не мог до него дотянуться. Я видел, как глазки-пуговки черепахи следят за ними из-под панциря. — Проклятье, Милт, остановись! — вопил Джимми Рэй. — Ну пожалуйста! Глаза у него превратились в два блюдца, и он побелел как полотно. Рене выпустил пояс Джимми Рэя, схватил его за правую руку и потащил к черепахе. Джимми Рэй заверещал не своим голосом. — А теперь ты скажешь мне правду, сынок, — произнес Милт Россье. — Ты использовал мою информацию, чтобы шантажировать девушку? — Клянусь, ничего такого не было, Милт. Клянусь! — Рене! Рене подтянул его руку поближе к Лютеру. Тот заморгал и открыл пасть. — Еще одна попытка, сынок, — сказал Милт. Я сделал полшага вперед. — Кончай, старина. Прикажи ему прекратить. — Лерой, — нахмурился Россье и, когда Лерой, радостно ухмыляясь, наставил на меня пистолет, погрозил мне пальцем: — Веди себя тихо. — Затем подошел к Джимми Рэю и присел рядом с ним на корточки. — Похоже, наш Лютер нервничает, малыш. Лучше скажи мне правду. — Ну, я решил, что ничего плохого не будет, — промямлил Джимми Рэй. — Это же не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к нам, и я подумал, что могу немного заработать. Пожалуйста, Милт, скажи ему, чтобы он перестал, я бы никогда ничего подобного не сделал, если бы знал, что ты рассердишься, Богом клянусь! — Ладно, Рене. С него хватит. От страха Джимми Рэй Рибнэк даже описался. Рене оттащил Джимми Рэя подальше от Лютера. Мокрое пятно расползлось по штанам Рибнэка и потекло вниз. Милт жевал сигару и смотрел на постройки своей фермы. У него были маленькие, жесткие глазки, совсем как у Лютера. Он наставил на меня сигару: — Шантаж — это единственная причина, по которой ты сюда заявился? — Да. Милт еще немного пожевал сигару. — Рене, отправь Лютера назад, — наконец произнес он. Рене вернул черепаху в пруд, и та скользнула под воду, которая тут же успокоилась. — Мы кормим Лютера головами лангустов. Тут к нам приезжал один парень из университета. Сказал, что Лютеру лет сто. Джимми Рэй стоял на коленях, спрятав лицо в ладонях. Я испытывал стыд и смущение за себя и Джимми Рэя. Милт подошел к нему и похлопал по плечу: — Видишь, что бывает с теми, кто ведет себя нечестно. Будешь действовать у меня за спиной, познакомишься поближе с нашим дружком. Ты понял? — Прости меня, Милт. Богом клянусь, я больше не буду. Милт Россье уставился на меня безжизненным, холодным взглядом, совсем как у Лютера, и какое-то время о чем-то сосредоточенно думал, пока Лерой не сказал: |