Книга Правило двух минут, страница 5 – Роберт Крайс

— Господи, Донна, наверное, убита горем, — выдавил он. — Я лучше поговорю с ней.

— Ладно. Могу я чем-нибудь помочь?

— Не знаю. Полиции должно быть известно, как ее найти. Если они известили меня, то уж ее известили точно.

— Посмотрим, удастся ли мне что-нибудь выяснить. Я обещал Гейл вернуться, когда повидаюсь с тобой. Ей тоже звонили из полиции.

Гейл Манелли была деловой молодой женщиной без чувства юмора, но Холмену она нравилась.

— О'кей, Уолли, — согласился Холмен. — Конечно.

Уолли переговорил с Гейл, и та сказала, что Холмен может получить дополнительную информацию у командира Ричи в девонширском участке в Чэтсуорте. Через двадцать минут Уолли вез Холмена по шоссе 405 на север от Венеции, в долину Сан-Фернандо. Поездка заняла почти полчаса. Они припарковались возле чистенького, без всяких украшений здания, больше похожего на современную пригородную библиотеку, чем на полицейский участок. Холмен провел в ОИЦ двенадцать недель и ни разу не покидал Венецию. Там был чудесный воздух, поскольку городок стоял у самой воды. Такую жизнь на коротком поводке пересыльные зэки называют «курортом». Самих их называют «временными жильцами». В этой системе для всего найдется имя.

Уолли выбрался из машины и словно окунулся в огромную тарелку с супом.

— Господи, жарища прямо адская.

Холмен ничего не сказал. Он любил жару и сейчас наслаждался теплом, разливающимся по коже.

Они зарегистрировались в приемной и попросили позвать капитана Леви. Гейл сказала, что он был начальником Ричи. Полиция Лос-Анджелеса арестовывала Холмена раз двенадцать, но никогда прежде он не сидел в Девонширском участке. Однако стандартное для всех государственных учреждений освещение и строгий официальный стиль вызывали у него ощущение, будто он уже бывал здесь и наверняка окажется снова. Полицейские участки, суды и пенитенциарные учреждения являлись составной частью жизни Холмена с четырнадцати лет. Все в них казалось ему знакомым и привычным. Следователи не уставали твердить, что преуспевающие преступники вроде Холмена с трудом поддаются перевоспитанию, потому что преступление и наказание входят у них в привычку и они перестают бояться тюрьмы. Холмен понимал, что это правда. Здесь, в окружении людей с пистолетами и значками, он чувствовал себя абсолютно спокойно. Он был разочарован. Он думал, что испугается или, по крайней мере, ощутит недоброе предчувствие, но с таким же успехом он мог стоять в супермаркете «Ральфс».

Появился офицер в форме, примерно ровесник Холмена, и полицейский, сидевший за столом в приемной, знаком подозвал их. Судя по коротко стриженным волосам с проседью и звездочкам на погонах, перед ним был Леви. Офицер посмотрел на Уолли.

— Мистер Холмен? — спросил он.

— Нет, я Уолтер Фигг, сопровождаю человека из ОИЦ.

— Это я Холмен.

— Чип Леви. Я был командиром Ричарда. Пойдемте, я постараюсь рассказать, что смогу.

Леви оказался невысоким, крепким мужчиной, похожим на стареющего гимнаста. Он пожал Холмену руку, и тот заметил, что на рукаве у Леви траурная повязка. Такие же повязки были и у двух офицеров за столом, и у третьего, который прикалывал к доске объявление: «Летний спортивный лагерь!!! Записывайте ваших ребят!!!»

— Я просто хочу узнать, как это произошло. И потом еще, наверное, насчет приготовлений…

— Идите за мной, пожалуйста. Там мы сможем спокойно поговорить.

Уолли остался в приемной. Холмен прошел сквозь рамку металлоискателя и последовал за Леви через холл в комнату для допросов. Еще один полицейский в форме с сержантскими нашивками уже ждал их внутри. Когда они вошли, он встал.

— Это Дейл Кларк, — представил его Леви. — Дейл, это отец Ричарда.

Кларк крепко пожал Холмену руку и задержал ее в своей, так что Холмену стало несколько неудобно. В отличие от Леви, Кларк, похоже, отнесся к нему подозрительно.

— Я был старшим в смене Ричарда. Таких, как он, еще поискать. Лучший работник.

Холмен пробормотал слова благодарности, но что говорить дальше, он не представлял. Ему пришло в голову, что эти люди работали с его сыном, ценили его, тогда как он ничего не знал о своем мальчике. Он почувствовал себя неуверенно, и ему захотелось, чтобы рядом оказался Уолли.

Леви предложил ему присесть за небольшой столик. Все полицейские, когда-либо допрашивавшие Холмена, обычно соблюдали дистанцию — так, будто слова Холмена не имели никакого значения. Холмен уже давно понял, что коп всегда кажется отстраненным, когда соображает, как вести игру, чтобы докопаться до правды. Леви выглядел именно так.

— Принести вам кофе? — спросил он.

— Нет, не надо.

— Может, воды или лимонада?

— Нет-нет, спасибо.

Леви сел напротив него и поставил локти на стол. Кларк устроился слева. Леви наклонился вперед, положив вытянутые руки на столешницу. Кларк откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Хорошо, — сказал Леви. — Прежде чем мы приступим, я хотел бы видеть ваши документы.

Холмен сразу понял, что перед ним ищейки. Управление тюрем сообщило, что он приедет, а они все равно спрашивают у него документы.

— Разве мисс Манелли не разговаривала с вами?

— Простая формальность. Когда случается что-либо подобное, к нам иногда подходят на улице и просят рассказать, как все было. Обычно пытаются выудить что-нибудь насчет страховки.

Холмен почувствовал, как краснеет.

— Я ничего не пытаюсь выудить.

— Простая формальность, — повторил Леви. — Пожалуйста.

Холмен показал им документ об освобождении и официально заверенное удостоверение личности. Понимая, что у многих «жильцов» нет паспорта, официальные власти предоставляют им нечто вроде водительских прав. Леви бросил взгляд на карточку и вернул ее.

— Отлично, все в порядке. Простите, что пришлось обратиться к услугам Управления, но мы о вас ничего не знали.

— Что вы имеете в виду?

— Ваше имя не фигурировало в личном деле покойного. В графе «отец» Ричард написал «неизвестен».

Холмен покраснел еще сильнее, но не отвернулся от пристального взгляда Кларка. Сержант начинал все больше злить его. Такие парни всегда норовят ударить ниже пояса.

— Если вы не знали о моем существовании, как же вы меня нашли?

— Помогла жена Ричарда.

Холмен принял информацию к сведению. Значит, Ричард был женат. Они с Донной ничего ему не сообщали. Леви и Кларк, видимо, поняли ход его мыслей, потому что Леви откашлялся.

— Сколько лет вы пробыли в заключении? — поинтересовался он.

— Десять. С сегодняшнего дня я выпущен под надзор.

— За что вас посадили? — спросил Кларк.