Книга Кровь среди лета, страница 34 – Оса Ларссон

— Пойдем в дом! — крикнула она Винни, который в это время дергал дверь красного дровяного сарая.

Винни послушно поплелся к ней через картофельные грядки. Ботинки вязли в земле.

— Ты, — показал он на Ребекку, когда они поднимались на крыльцо.

— Ребекка, — ответила она. — Меня зовут Ребекка.

Винни кивнул. Он уже много раз спрашивал ее об этом, но ни разу не обратился к ней по имени.

Они поднялись по лестнице на бабушкину кухню. Воздух здесь был сырой и более холодный, чем снаружи. Винни вошел первым и принялся беззастенчиво выдвигать ящики в гардеробе и кухонных шкафчиках, дергать за всевозможные дверцы.

«Отлично, — рассудила про себя Ребекка. — Пусть выпустит призраков».

Ей нравилось смотреть на его грузную фигуру, ловить обращенную к ней хитрую косую улыбку. Все-таки здорово, что она взяла его с собой!

«Настоящий рыцарь», — подумала она.

Опустившись на диван рядом с Винни, доставшим откуда-то картонную коробку с комиксами, Ребекка почувствовала себя в полной безопасности. Винни выбирал то, что ему нравится: прежде всего яркие цветные комиксы про Дональда Дака. «Бастера», «Агента Х9» и «Фантом» он положил обратно в коробку.

Ребекка огляделась вокруг и погрузилась в воспоминания. Крашенные в синий цвет стулья окружали старый раскладной стол. Гудел холодильник. На кафельной стене над черной плитой красовались наклейки с изображениями разных специй. Возле дровяной печи стояла электрическая с пластмассовыми оранжевыми и коричневыми ручками. Во всем чувствовалась бабушкина рука. На деревянных полках над плитой громоздились кастрюли и черпаки из нержавейки, хранились высушенные травы. До сих пор там висела фотография Инги-Лиль — жены дяди Аффе. А рядом пучок кошачьих лапок, пижма, лютик, тысячелистник и несколько веточек бессмертника из цветочного магазина, которых не было в бабушкино время.

Ребекка помнит вязанные руками бабушки коврики в углу на полу и на диване. Швейную машину с ножным приводом бабушка накрывала вышитой салфеткой. На стене висел поднос, который дедушка сделал из спичек, когда болел. На подушки надевались наволочки с плетеными кружевами.

«Смогла бы я жить здесь?» — спрашивала себя Ребекка.

Она взглянула в окно на луг. Похоже, его никто не косил и не жег в последнее время. Повсюду виднелись большие кочки, трава пробивалась сквозь слой прошлогодней гнили. И земля, конечно же, изрыта полевками. Отсюда Ребекке хорошо была видна и крыша сарая. Что спасать в первую очередь? При одной этой мысли у нее опускались руки. Брошенный дом медленно умирал. В нем прекратилась жизнь, и он начал разлагаться, оседать, покрывался трещинами и плесенью.

«С чего начать? — спрашивала себя Ребекка. — Только с окнами работы на целый день. Я не смогу перекрыть крышу, а выходить на балкон давно уже опасно».

И тут все вокруг затряслось. Дверь снова захлопнулась. Маленькие часы с боем и надписью «Зазвенела тут береза, тут веселая запела», [23] висевшие над дверью, угрожающе задрожали, и внутри у них как будто что-то хрустнуло. На лестнице раздался знакомый голос. Это Сиввинг! Он тяжело преодолевал ступеньку за ступенькой, миновал прихожую и наконец оказался в гостиной.

Бабушкин сосед. Крупный мужчина с мягкими седыми волосами. Желто-белая военная сорочка выглядывала из-под синей нейлоновой куртки. Он широко улыбался. Ребекка встала.

— Ребекка! — Сиввинг в два прыжка пересек комнату и обнял старую знакомую.

Здесь не в почете нежности, даже по отношению к маленьким детям. Но сейчас Ребекке было наплевать на все. Она закрыла глаза на несколько секунд и крепко прижалась к Сиввингу. Потом они оттолкнули друг друга, чтобы перевести дух. Не считая рукопожатий, ни один человек не касался Ребекки после того случая в Кируне. Кроме, пожалуй, Эрика Рюдена, приветствовавшего ее на празднике в Лидё, да врачей, которые брали у нее на анализ кровь полгода назад.

Наконец Сиввинг Фъельборг выпустил ее из объятий, однако продолжал держать за левое плечо.

— Как ты? — спросил он.

— Хорошо, — улыбнулась она.

На мгновение его лицо стадо серьезнее. Он выпустил руку Ребекки и снова улыбнулся.

— Ты с приятелем?

— Да, это Винни.

Юноша погрузился в мир Дональда Дака. Трудно сказать, читал ли он подписи или только разглядывал картинки.

— Ну, в таком случае пойдемте ко мне и перекусим. У меня ведь тоже есть что посмотреть. Как насчет сока и булочек, Винни? Или ты пьешь кофе?

Ребекка и Винни послушно побрели за Сиввингом.

«Сиввинг, — улыбаясь, думала Ребекка. — Это как глоток свежего воздуха».

Дом Фъельборга стоял по другую сторону дороги. Ребекка рассказала соседу, что прилетела в Кируну в служебную командировку, но решила взять короткий отпуск. Сиввинг не задавал лишних вопросов, например почему она не живет в Курраваара. Ребекка заметила, что сосед подволакивает правую ногу, а его правая рука безжизненно болтается, но тоже ни о чем его не спросила.

Сиввинг жил в котельной в подвале. Это помещение не требовало уборки, и здесь было не так одиноко. Оставшаяся часть дома использовалась, только когда дети или внуки приезжали его навестить. Но в подвале царил уют. На покрытых темным лаком полках стояла посуда и разная домашняя утварь. Здесь же имелись кровать, кухонный шкафчик, стол, комод и электрическая плита.

На лежанке для собак рядом с кроватью отдыхала его сука Белла в окружении четырех щенков. При виде гостей она завиляла хвостом и вскочила. Погладить себя не дала, только несколько раз ткнулась в их руки носом и лизнула хозяина.

— Милая старушка, — сказал Сиввинг. — Как думаешь, Винни, хороша, а?

Но Винни, похоже, не слышал. Он не отрываясь смотрел на щенков, и лицо его будто светилось.

— Да… — промямлил он, потянувшись за одним из них.

— Осторожно! — предупредила Ребекка.

— Не волнуйся, — успокоил ее Сиввинг. — Белла умная мамаша, ей можно доверять.

Оставшись на лежанке с тремя щенками, собака неотрывно следила за Винни, который, взяв на руки четвертого, уселся, прислонившись к стене. Щенок проснулся и принялся изо всех сил дергать Винни за рукав рубашки.

— Такое чувство, что у них срабатывает выключатель. То спят как убитые, а потом вдруг — раз! — и начинают носиться.

Они пили кофе молча. Винни лег на спину, а щенок ползал у него по ногам и животу и отчаянно трепал его одежду. Белла не упустила случая поклянчить булочку со стола. Она уселась у ног Ребекки с разинутой пастью, из которой стекала струйка слюны.

— Ты хорошо воспитана, — засмеялась Ребекка.

— Место! — приказал Сиввинг Белле, махнув рукой.