Онлайн книга «Имею право сходить налево»
|
– У вас заберут вещь, – и Гюнтер отключил связь. – Что он сказал? – поинтересовался Гриша, вынимая диск из магнитолы в то время, пока Антоныч был занят разглядыванием зеркал заднего вида. – Что мы пожалеем, что москвичи? – Нет. Он приказал ехать к нашему дому. Там у нас заберут ковер. – А дальше что? – Не знаю, – отрубил я, отнимая у Гриши диск. – Что значит – не знаю? Мы что, бараны перед забоем? – Голос Геры задрожал от гнева. Субтильный малый, он всегда по-детски переживал, когда сталкивался с несправедливостью. – Не поедем, пока ситуация не прояснится! – Ты видел, как они нашли «Ауди»? Тебя найдут быстрее. – Нам нужно всего лишь пересесть в другую машину. Наивнее Геры в этом городе только Антоныч. Разве можно в магнитоле оставлять диск, на котором написано «Сеансы доктора-сексолога Н.Н. Бережко»? – Наши машины, Гера, стоят у нашего дома. Поехать туда означает просто выполнить распоряжение чокнутого Гюнтера. Антоныч, тебе запись по спецзаказу делали? – Какую запись? – и Гриша отнимает у меня диск. – Ликуйте, сволочи… – сквозь зубы цедит Антоныч. – Это мой друг, Николай Николаевич Бережко, так, для профилактики… Я выхватил диск и выбросил его в окно. Гриша своевременно вспоминает о больном месте, и этого оказывается достаточно, чтобы открыть тему, которая, как мне казалось, уже утратила свою актуальность. Гера закуривает, высовывается из окна и вещает уже оттуда: – Ерунда, старик. Я когда альпинизмом занимался, у нас случай был. В связке восемь человек шли. Последним, внизу, доктор. А тут первого в член кусает змея… – Опять?! – Да ты не шуми, Гриш, я же тебе объясняю, что все нормально. Чего себя заводить без причины, в самом-то деле?.. – Ну, и что дальше? Укусила. Дальше что? – Антоныч. – Ну, он и взревел тромбоном: «Меня змея за член укусила!» И второй третьему кричит: «Его змея укусила!» Третий – четвертому: «Его змея укусила!» И так до доктора. Доктор из бездны что-то ответил, и они начали по цепочке вверх передавать. Первый ждет не дождется. Тоже, понимаешь, жизнь не мила… все такое… – Кури в окно! – И что? Что там дальше было? – А дальше второй говорит первому потухшим голосом: «Ты умрешь». В общем, первый в панику, давай орать, не помнил, как на вершину забрался. А там ему смазал доктор чем-то, прижег… в общем, обошлось. Так что не надо раньше времени енота подозревать черт знает в чем. – Сволочь это, а не доктор, – говорит Антоныч. Кажется, его тоже уже понесло. – Настоящий врач никогда не скажет больному о том, что тот умрет. – А он и не говорил, что больной умрет. – Но ты же только что сказал, что доктор сказал первому: «Ты умрешь», – напомнил Гера. – Я не говорил, что доктор сказал это первому. Я сказал, что это первому сказал второй. Я готов это подтвердить. – А доктор-то что сказал? – Доктор просил передать наверх по цепочке: «Нужно срочно отсосать!» – Вот так и проверяется дружба, – грустно заметил Гера. – Парня в горы тяни, рискни… – Что ты врешь? – глухо возмущаюсь я, глядя на Геру. – В смысле? – он хлопает ресницами, словно не понимает, о чем речь. – Когда это ты альпинизмом занимался? – В детстве. – Все твое детство я помню. Альпинизма там не было. Был драмкружок, фотостудия, альпинизма не было. – Я товарища поддержать, чтобы… Я откидываюсь на спинку, чувствуя, как блаженно слабею. Это добрый признак. Гера что-то лопочет страстно, но разобрать мне не дано. Значит, и слух отключается… Хорошо… И вот наконец я утрачиваю вес, и спина, как место соприкосновения меня с кроватью, перестает что-либо ощущать. Но в какое-то мгновение во мне срабатывает механизм защиты, и я открываю глаза, чтобы понять, куда ж мы все-таки едем. Ах да, санаторий под Коломной… Там у Антоныча знакомые… Но кто-то решил, что чашу вынужденной бессонницы я должен испить до дна. И вот уже становится ясно, что настроение в машине меняется с растерянно-ветхого на решительно-мобильное. – Не знаю, как вам, а мне с уздой бегать уже надоело, – заявляет Антоныч. – Годы не те. Всяк дедок вздрючить норовит. Хватит! Едем ко мне! Этого еще не хватало. Меня больше устраивала Коломна. Об этом я, не медля, и сообщил. – Мы нанесем удар сами, – даже не слушая меня, отрезает Антоныч. – Антоныч, ты Жуков? Или спартанский Леонид? Или, быть может, Кутузов? Нам по-хорошему уже где-нибудь за пределами Московской области быть нужно, а ты – мы нанесем удар… – Они все равно сейчас видят нас, – угрюмо возразил Гера. – Куда ни сунься – они уже там. Антоныч прав. Как быстро обрастает компаньонами Антоныч, когда речь идет о глупости, и как же потом трудно заставить этот сплоченный коллектив от этой глупости отказаться. Годами проверено – очень трудно. – И, вообще, я есть хочу, выпить хочу и спать хочу, – поддерживает Антоныча Гриша. – Поесть – пожалуйста, – уже на правах хозяина дома, до которого мы еще не доехали, соглашается Антоныч. – А вот насчет выпить и поспать – извините. Нам сначала нужно эту парочку пощупать. И сделать это лучше всего у моего дома. Я даже знаю место, где нужно щупать. – Какую парочку? – не сразу понимаю я. – Этих юрких из «Ауди». – Как это… пощупать? – Руками. Это была плохая идея, но сопротивляться я был не в силах – оставшиеся двое заняли сторону Антоныча. – Что делает волк, когда его флажкуют? – насел на меня Гриша. – Прикидывается бабушкой? – Нет, Слава, он делает петлю и организовывает засаду. А потом лихо из нее нападает. – Только теперь не скажи, что мы будем организовывать засаду. Поскольку мне ни Гриша, никто другой не ответил, я обвел их взглядом импотента. – Нет. – Да, – сказал Антоныч. – Нет! – Да! – ответил Гриша. Они спятили. Странно только, что одному мне это показалось. * * * – Мы ездим по городу уже два часа, – не выдержал я, убирая руки от руля. Антоныч устал, это было видно, и я занял его место. – Я уже дважды пересек Москворецкий мост, трижды проехал по Дмитровке, столько же раз останавливался у ворот прокуратуры, еще дважды мы туда-обратно миновали Факельный и сейчас снова на Дмитровке. |