Онлайн книга «Перстень Иуды»
|
– Но, мой император… – генерал Годе сделал несколько нерешительных шагов к Наполеону. – Вы сами можете поговорить с этим человеком и убедиться в его искренности. Он ждет в приемной. Возможно, вы сочтете возможным наградить его… Ну, так – какой-то подарок или слово благодарности… Это могло бы иметь определенный позитивных резонанс у населения… – Да? – в раздумье процедил Бонапарт. – Резонанс, резонанс… Пока он разнесется и принесет что-то позитивное, мои солдаты просто вымерзнут в этой варварской столице. Впрочем… Давайте сюда вашего патриота. – Месье Опалов! Граф! Прошу вас, – подойдя к двери, чуть повысил голос генерал. Из полумрака приемной, где терпеливо переминались с ноги на ногу несколько офицеров и штатских, показалась крупная тень в гражданской шинели с меховым воротником. Она опасливо вплыла в императорские апартаменты и, нерешительно шагнув, застыла на месте. – Ну, что же вы? – нетерпеливо сказал император. – Идите сюда, к огню. Я хочу взглянуть на вас. Тень сделала еще несколько шагов к столу. Пламя камина осветило одутловатое, с обвисшими щеками лицо. Напряженные черты, преданное выражение глаз, вся подобострастно подавшаяся вперед фигура свидетельствовали о высочайшем почтении, преданности и благоговейном трепете. «Слизняк!» – определил император. – Кто вы? – резко спросил Наполеон, пытаясь в неверном свете камина лучше разглядеть ночного гостя. – Честь имею представиться, – ответил на прекрасном французском языке «патриот». – Граф Опалов. – А что так, граф, своих предали?.. Я хотел сказать, почему сообщили о поджигателях? Что вас подвигло на этот шаг? – Как же, как же, – удивленно залепетал визитер. Он явно не ожидал такого вопроса. – Ведь это же вандализм… Богу противные деяния… Жечь дома, город… Морозы начались… В то время как… когда великая армия Вашего Величества ведет тяжелые бои… – Да-да. А вы, наверное, граф, любите французскую армию? – губы императора кривила презрительная улыбка. – Всегда восхищался доблестью французского воинства… Вашими, Ваше Величество, победами… политической прозорливостью… Считал своим долгом быть полезен хоть чем-то… Император резким жестом руки прервал эту невразумительную тираду. Помолчав несколько секунд, он продолжил: – Ваш поступок, граф, заслуживает награды. Вот только чем вас наградить: свинцовой пулей или золотыми монетами? Пока не решил… – Ваше Величество, помилуйте. Я лишь из самых благородных чувств… Считая своим долгом… Вандалы, огонь… За что же пулю? Высокая фигура графа съежилась, и теперь он казался ниже малорослого хозяина апартаментов, который, заложив руки за спину, прохаживался взад-вперед, напоминая упитанного пингвина. – Ну, что, Годе? – наконец, обернулся Наполеон к своему адъютанту. – Ваш протеже… Как с ним быть? Люсьен развел руками, поклонился, но промолчал. – Ладно! Остановимся на подарке. А что мы подарим этому русскому патриоту? Император скользнул взглядом по столу, но, очевидно, ничего подходящего не заметил. Он вновь взглянул на генерала. – А-а-а, вот у вас какое-то колечко! Хотели наградить – давайте! Это будет справедливо! Годе на мгновение заколебался, но Наполеон нетерпеливо протянул руку. – Ну, давайте же! Давайте! Генерал стал снимать перстень, но тот никак не поддавался, только разогрелся и начал жечь кожу. Казалось, что живой зверек намертво впился в тело десятком острых коготков и никакая сила не способна его стащить. Годе лизнул фалангу пальца, рванул – напрасно: перстень будто врос в палец. – Да что вы, в самом деле! – в голосе императора звучало раздражение. – Я жду! Годе повернул перстень, дернул, что было силы, и железо, сдирая плоть, наконец сорвалось с пальца. Брызнула кровь. Превозмогая страшную боль, он протянул Наполеону проклятый перстень. Он был весь в крови. – Простите, мой император… Я нечаянно испачкал… Плохо снимался… – Да, как будто пуля попала в руку… Император аккуратно взял перстень, осмотрел со всех сторон. – Забавная штучка, – пробормотал он. – А почему такой горячий? – Не знаю, мой император… У Годе кружилась голова. – Что за металл? Да и камень интересный… Наполеон подошел ближе к камину, покрутил перстень в отблесках огня. – Не пойму, это что, бриллиант? Почти черный. И огранка необычная… Он взглянул на генерала, который тщетно пытался перевязать кровоточащий мизинец не очень свежим платком. – Вам что, друг мой, плохо? – в голосе Бонапарта сквозила ирония. – Нет, нет, мой император! Что вы, – пробормотал Годе, борясь с подступающей дурнотой. – Это все пустяки. А перстень я показывал ювелиру. Он недорогой: серебро и черный гранат… Император вновь стал разглядывать кольцо. – А вы разве не знали, из чего изготовлено колечко? Разве это не семейная реликвия? – Нет, мой император. Этот перстень… Этот перстень мне подарил один иудей во время вашей египетской кампании. Это перстень Иуды… – Иуды?! Что вы там несете Годе? Какая-то чушь! И чего ради этот иудей вам решил его подарить? Я жду разъяснений. Генерал понял, что попал в щекотливую ситуацию. Но больше всего он боялся не совладать с дурнотой и потерять сознание. На глазах у императора, от такой чепухи… – Как-то наш дозор задержал в районе расположения полка неизвестного человека. Его хотели расстрелять как лазутчика. Но я понял, что он не имеет отношения к мамлюкам… – Почему вы так решили, Годе? – Это был еврей, с пейсами. Не думаю, что он стал бы сотрудничать с мусульманами. Я допросил его и убедился в своих предположениях. Приказал отпустить. В благодарность он подарил мне этот перстень. И я счел возможным его принять… – Странный, очень странный подарок, – бормотал император, продолжая вертеть в руках изящную вещицу. – Ну, а при чем здесь Иуда? – Задержанный через переводчика рассказал, что перстень этот принадлежал самому Иуде. На нем так и написано, на арамейском языке. А он был менялой, и кто-то продал ему эту диковинку… Перстню приписывают какую-то магическую силу. И получается, что ему восемнадцать веков… Император слушал внимательно, хотя в глазах его горел скептический огонек. А граф Опалов вообще превратился в слух, даже рот приоткрыл от изумления. – И вы, Годе, верите этой чепухе?! – усмехнулся Наполеон. – Впрочем… Впрочем, подарок весьма символичен. Перстень Иуды получает ваш… ваш «патриот»… Он снова отвернулся к огню, не оборачиваясь, протянул назад руку. |