Книга Убийца сейчас on-line, страница 18 – Татьяна Ефремова

– Работала, – официантка бодро кивнула, как будто была рада возможности ответить утвердительно.

Вот интересно, она так умело притворяется или на самом деле настолько доброжелательный человек?

– А вот эта девушка здесь в среду была?

Официантка взглянула на фотографию и просияла лицом еще больше.

– Ой, это же Лариса! Нет, в среду ее не было.

– Вы ее знаете? – я даже не рассчитывала на такое везение.

– Она у нас часто бывает. Знаете, – девочка вдруг перешла на шепот, – мне кажется, она в интернете знакомится.

– Как?! – я была окончательно сражена такой проницательностью.

– Да у нас тут таких больше половины. Знакомятся в интернете, а как доходит до встречи в реале – так в кофейню. Ну не по улицам же гулять на первом свидании. Вот мы и замечаем, кто каждый раз с новым спутником кофе пьет – стопудово на сайте знакомств тусуется. А Лариса у нас часто бывает, мы с ней даже болтали иногда, пока кавалера нет. Но в среду ее точно не было. Я бы запомнила.

– А вы не могли дни перепутать? Просто я точно знаю, что в среду она к вам собиралась.

– Да не было ее! У нас в среду как раз такой бедлам был – сначала драка, потом милиция приезжала. Всех переписывали, кто в зале был. Показания со всех снимали. Ларисы точно не было.

Значит, Ларки здесь не было. Никому из нас она не звонила. На свидание к Леонардо не ходила. Домой не вернулась.

Значит, все-таки столкнулась с Вовкиным убийцей.

Я заказала кофе и стала ждать Маришу.

Мариша появилась минут через сорок. Бодрая и решительная.

– Ну, что удалось узнать? – поинтересовалась она, плюхаясь на стул и впиваясь в меня взглядом.

Я подробно рассказала, что удалось. Мариша выслушала меня с каким-то даже преувеличенным вниманием.

– А зачем ты все-таки в кофейню эту пошла? Ведь ясно же, что Ларки здесь быть не могло.

– Да почему это ясно?

– Да потому, что она с Коненко весь вечер провела, а на художника просто наплевала. И правильно сделала, между прочим.

– Да ну? – я попыталась изобразить изумление. – Правильно сделала, значит? Да если бы она к художнику пошла, она бы не пропала неизвестно куда. Художников у нас, слава Богу, не убивают.

Мариша, видимо, и сама уже поняла, что несколько увлеклась морализаторством. Она даже возражать мне не стала как обычно. Обиженную физиономию, правда, скорчила.

– И вообще, мы точно не знаем, что в «Акварели» она была именно с Коненко. Конечно, это вероятнее всего, – поспешила признать я, опережая Маришины возмущенные вопли. – Но другие варианты исключать тоже нельзя. Давай договоримся, что будем проверять все. А то окажется, что искали мы совсем не в том направлении.

Мариша кивнула, и я, ободренная, поспешила подкинуть ей следующую идею.

– А ты телефон художника записала? Давай попробуем ему позвонить.

– На фига? – Мариша так просто сдаваться не собиралась.

– Спросим, видел ли он Ларку в среду.

– Так мы и без него знаем, что не видел, – Мариша то ли правда не понимала, то ли твердо решила довести меня до белого каления.

– Ну может, она ему звонила! Может, объяснила как-то, почему не придет! Может, информация какая-нибудь полезная всплывет! Тебе трудно позвонить что ли?

– Ладно! Давай позвоним, – согласилась вдруг Мариша и достала из сумки маленький блокнот, филиал своей знаменитой телефонной книжки.

Мариша набрала номер, сверяясь с записью в блокноте. Потом прижала телефон плечом к уху и прикурила сигарету, после чего ехидно поинтересовалась:

– Ты-то еще не куришь?

Я отказалась от протянутой этой искусительницей пачки. Вот назло ей буду держаться. Подруга называется!

– Представляешь, он тоже недоступен, – Маришино лицо сейчас выражало крайнюю степень растерянности. – Он что, тоже пропал?

Я заглянула в открытый блокнот. Там аккуратненько друг под другом были записаны два номера.

– А ты по второму номеру попробуй.

– Второй не его. Второй – это Коненко телефон. Он тоже недоступен, я по нему еще в четверг позвонила.

Я смотрела на записанный Маришиной рукой номер и ничего не понимала.

– А ты где этот номер взяла? Ну который Вовкин.

– Так на сайте. Он сам его Лариске дал, а я из сообщения и списала. А что?

– Это не Вовкин номер.

– А ты откуда знаешь?

– Ты не забывай, что я с Коненко немножко знакома. Была. У него городской номер, шестизначный, а тут федеральный.

– Ну может, это его номер в федеральном формате.

– Ты ерунду не говори! Если у человека короткий номер, зачем он будет давать его в федеральном формате? Да и цифры последние совсем не совпадают. У Коненко номер был легкий – 50-40-30 – он его уже лет восемь не менял, потому что запомнить легко. А здесь цифры какие? Это не его номер, Мариш!

Мариша пару раз молча затянулась, а потом в очередной раз продемонстрировала мне, дурехе, что значит практический склад ума:

– Так может, он специально этот второй номер завел, чтобы в интернете его раздавать. Не хотел человек, чтобы на его легкий номер девицы всякие звонили. Тем более, он женат, как ты говоришь. Чтобы жена ничего не заподозрила, он с любовницами по другому телефону общался. А как домой ехать, он второй телефон отключал.

Мне пришлось согласиться, что эта версия вполне правдоподобна. Ну Вовка! Ну конспиратор!

– А мне, знаешь, что кажется странным? – вдруг заговорила Мариша. – Как это убийце удалось потихоньку Ларку с собой увезти? Ладно выстрелы – стрелять он мог и с глушителем. А вот как можно было утащить, допустим, в машину затолкать живую горластую тетку? Ведь она должна была крик поднять, ее бы услышали. На набережной по вечерам полно народу.

– Может, убийца ее стукнул по голове, чтобы она отключилась. И в машину ее заталкивали уже в бессознательном состоянии.

– Может и так, – нехотя согласилась Мариша. – Только прежде чем по голове получить, она все равно заорать могла. Да и грузить бессознательную Ларку – удовольствие сомнительное. Она же, хоть и худая, но длиннющая. Ее кантовать неудобно.

– Ну может, она и орала, конечно, но никто не услышал. Там же музыка грохочет, на набережной. Ты вспомни, музыканты так орут, что за одним столиком друг друга не слышно.

– Но не настолько же, чтобы Ларкин визг не услышать! – Мариша явно гордилась Ларискиными способностями и не собиралась признавать первенство каких-то там орущих лабухов.

– Мариша! Я признаю, что Ларка вопит громко, когда испугается, но все-таки музыку в летних кафешках она не переорет, не упирайся.